Реквием «Вымпелу». Вежливые люди

Здание КГБ Азербайджана в городе Баку в январе 1990 года напоминало осаждённую крепость. Длинные коридоры без окон были круглосуточно освещены белым, неживым светом. Человек, двигаясь по их серым, однообразным прогонам, терял ощущение времени и пространства. Перемещение массы людей вдоль этих коридоров по бесконечным вызовам, сигналам и командам начальства превратило это бессмысленное хождение в нудную забаву: лишний раз кого-то подковырнуть или посмеяться над заблудившимся в поисках очередного экстренного совещания. Огромное помещение современного чекистского логова, возведённого в духе социалистического архитектурного модернизма, как раз напоминало улей. По выражениям западных радиоголосов, «осиное гнездо советской контрразведки в Азербайджане» гудело и не спало уже много дней…

Вконец измотанный начальник моего отдела Валерий Витальевич Розин уже без первоначального энтузиазма и боевого задора собрал подчинённых на внеочередное совещание и разъяснял текущую задачу. Сегодня это было уже не первое такого рода собрание, поэтому и сам Розин, и мы были раздражены…

– Лидер националистического фронта, некий Панахов[95], мутит население, и всё дело идёт к уже неконтролируемым, стихийным беспорядкам и выступлениям против правительства и Советской власти, – обстоятельно втолковывал он нам то, что ему рассказали старшие начальники за полчаса перед нашим сбором. – На фоне межнационального конфликта Панахов собирает своих националистов против армян, вооружает их и организовывает на вооружённое сопротивление правительству. В двенадцать часов дня, то есть через сорок минут, на пересечении улиц, – и он назвал два незнакомых для нас названия улиц Баку, – будет происходить встреча этого самого Панахова с ещё одним антисоветчиком. Группа № 1 выдвигается на задержание…

Я, как командир этой сводной группы, в которой были собраны на такой случай лучшие офицеры, безнадёжно, с унынием посмотрел на своего друга Юру Инчакова. Он тоже, как проверенный и надёжный боец, был в этой сводной группе. Тягучим и многозначительным взглядом Юра смотрел на меня так, как будто бы спрашивал: «Что происходит? Я перестаю понимать смысл происходящего…»

Вчера мы с ним где-то ночью, хотя, наверное, это всё-таки было уже сегодня под утро (день и ночь давно для нас смешались в единое временное пространство), участвовали в задержании другого активиста из националистов… Местные сотрудники оперсостава снабжали наш штаб информацией о том, где, что готовилось и должно было произойти, а мы, получая порой противоречивые, исключающие друг друга команды, метались по наводкам «королей оперативной информации» и пока… впустую.

Это уже становилось злым роком и, по-настоящему, причиной того, что вся деятельность приехавших из Москвы подразделений под названиями «Вымпел» и «Альфа» была бесполезной. Местные опера, то ли специально, то ли по своей некомпетентности давали ложную информацию. Конечно, мы, как порядочные люди, не могли заподозрить своих коллег в предательстве: «Ведь как же так? Это же, как и мы, – лучшие кадры страны: чекисты, офицеры… Нет, они предать не могут! А вот быть неопытными или попросту недалёкими, без сомнения, могут… Ведь не все же люди – хорошие работники?»

Юра говорил мне:

– Втюхивают им, – имея в виду оперов, – дезу по полной программе – хорошо работает этот «фронт»…

– Да никакой дезы нет! – возражал ему Кшнякин, заместитель начальника нашего отдела, который тоже был в сводной группе № 1, – знаю я «этого брата», – подразумевая жителей Закавказья, – они и с агентурой не встречаются. Так, придумывают что-то, приплетают где-то услышанное, а нам… бегай потом. Вся информация высосана из пальца…