Реквием «Вымпелу». Вежливые люди

Действительно, этот недавний, несколько часов назад, наш налёт на квартиру показал нам всем, что Кшнякин прав. Если сказать, что Валерий Иванович был умным человеком, – это значит, ничего не сказать. Он был опытнейшим офицером разведки. По возрасту, что называется, – в «самом расцвете сил». Не очень высокого роста, кряжистый, как дуб, недюжинной силы, который своими руками легко мог бы согнуть подкову, имел при этом светлую голову. Он ещё отличался неординарным складом ума и неимоверной силой воли. Тот факт, что при прохождении службы на китайской границе в одном из подразделений разведки он самостоятельно, без преподавателей, выучил китайский язык и через полтора года после начала изучения сдал профильный экзамен по языку, вызывал у всех нас уважение. Экзамены по языку у этого самоучки тогда приехали принимать очень привередливые преподаватели, и желание у них было только одно – завалить. Тем более сдавал он экзамены в одиночку и за полный курс, а это – десять семестров кропотливой и длительной работы. Несмотря на придирчивый настрой комиссии, молодой офицер, удивив всех, получил высшую оценку! Нам с Юрой Инчаковым, как его друзьям, всегда было лестно, что мы – рядом с таким человеком. Было любопытно наблюдать, когда Валерий Иванович со своей широкой рязанской физиономией, открытой добродушной улыбкой, выдавал фразы на китайском. Вот и тогда вечером, перед штурмом, он произнёс певучую фразу на китайском языке, а мы с Юрой уставились на него, ожидая перевода. Кшнякин перевёл:

– Если я вам говорю о чём-либо, что совершилось в прошлом, а вы уже знаете, что последует в будущем, значит, с вами можно вести этот разговор… Это – фраза из Конфуция, – пояснил Валерий Иванович. – Они придумывают всю информацию о происходящем, потому что боятся соваться в среду единомышленников Панахова… Пока здесь я не увидел ни одного случая подтверждения их информации. Так у нас бывало на китайской границе в моменты обострения обстановки. Агентура боялась соваться к силам экстремистов. Убить могли! Поэтому безбожно врали, а мы занимались бесполезными операциями. Так и здесь…

– Вот и в эту ночь мы, действуя по всем правилам военного искусства, обложили квартиру в многоэтажном жилом доме, предварительно изучив схему квартиры, используя для этого нижние этажи, обеспечив невозможность отходов через окна, крышу и другие подъезды, в пять часов утра сломали дверь… ворвались в двухкомнатное, стандартное жильё гражданина города Баку! И…

По информации, мы ожидали увидеть в этой стандартной советской «двушке» заседание некоего боевого комитета с вооружёнными до зубов националистами и самим Панаховым, как нам и сообщали местные оперработники, поэтому и готовы были как минимум к перестрелке и взрывам гранат… А на самом деле наткнулись на семью из четырёх человек: двух взрослых и двоих детей, возрастом лет девяти-десяти, заспанных и, судя по всему, никогда даже не слышавших о бандитах. Обстановка квартиры была настолько убогой и бедной, что даже не вызывала сомнения: хозяин квартиры – абсолютно честный человек. Он долго испуганно ахал, искал паспорта свой и жены, а потом сказал такое, что я готов был провалиться от стыда сквозь землю:

– Я – рабочий на заводе, и стаж моей работы на одном месте – уже восемнадцать лет. Я знаю, почему вы пришли именно ко мне!

– Мы ищем Панахова…

– Я никогда в жизни не общался с Панаховым и даже никогда его не видел… Но я знаю, почему вы пришли ко мне. Я вчера выступил на общем собрании завода в связи с событиями, происходящими в городе, и сказал, что директор – вор и развалил предприятие… И ещё я сказал, что у меня в семье нечего жрать и мои дети часто бывают голодными. В магазинах ничего невозможно купить, всё надо доставать. И ещё я сказал… – И тут рабочий замолчал, видно, спохватившись… Стоит ли так откровенно разговаривать с вооружёнными людьми, ворвавшимися к нему ночью в квартиру?

– Вы арестуете меня? – спросил он. Но видно было, что его ничего уже не сдерживало, даже ответственность за детей и жену не были препятствием… – Арестуйте! Арестуйте за то, что я – рабочий человек и за то, что говорю правду…

Мы стояли молча, а он метнулся к какому-то подобию комода и притащил свой партийный билет. Показывая бордовую, знакомую всем партийную книжицу, он тыкал пальцами в отметки на листах и, причитая скороговоркой, как молитву святой Деве Марии, говорил:

– Вы посмотрите, сколько лет я – член партии… У меня даже уже за январь оплачены членские взносы! Я честно плачу партии деньги каждый месяц… Но денег не хватает даже на продукты. В городе такие цены… Что мне делать? У меня дома даже хлеба уже нет. Мне стыдно перед детьми, что я, здоровый мужик, не способен прокормить семью…