Release my soul (СИ)

- Хочешь поставить окончательную точку? – перехватывая порхающие у его лица руки и касаясь губами запястья с перекрещенными лунами, поинтересовался некромант.

- Мне не удалось изменить течение времени, чтобы начать сначала и оказаться с тобой и сыном. Не получилось прожить хотя бы одну жизнь так, чтобы это не было наказанием. Не вышло даже разорвать цепь. Еще одно перерождение приведет к тому же – крушению всех попыток.

У них и вправду не было выхода. Какой бы путь оба ни избрали, жить осталось недолго. Потому стоило рискнуть, устроив поиски того фолианта, что когда-то Хэдес взял с собой из вояжа по мирам. Только не ради разрыва цепи – ради моментальной смерти, что дает возможность минуть туманный коридор, переправляя сразу за Грань.

В их случае – прямиком в Бездну.

========== — XXIX — ==========

В своем несчастье одному я рад,

Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.

У.Шекспир. Сонет #141

Залитое лунными лучами домашнее святилище рода МэгРоан собрало под своими сводами более трех десятков членов Дома, а также их будущих родственников, коих, правда, было не так уж и много. Большая часть рода Д’Эндарион не сумела наступить на горло многолетней вражде и потому отказала в присутствии на бракосочетании Айне и Брайса. Кроме родителей девочки и среднего брата лорда Ардала не появился никто, если не считать принявшую стараниями Хэдеса свою привычную личину Илиссу. Все лишь потому, что под маской Кейры она не желала встречаться с «родителями», но обязана была находиться рядом с «младшей сестрой», которую сейчас, с печальной улыбкой, в последние дни не сходящей с ее лица, благословляла на спокойную жизнь с любимым человеком, искренне надеясь, что на дочери Высшие больше не посмеют отыграться. Ведь, с трудом, но они провели ритуал несколько ночей назад.

Воспоминания о том вечере до сих пор отдавались неприятным чувством где-то в груди. Потому что не было даже возможности объяснить девочке, зачем ее вызвали в такое время. Рассказать Айне о том, кем она являлась до нынешнего перерождения, Наследница не захотела. Поэтому пришлось просто наложить на нее то же усыпляющее заклинание, что Хэдес когда-то использовал для супруги, проводя ритуал изъятия дара. Последствием станет лишь сильная головная боль и временное нарушение координации, но если все пройдет хорошо, девочка просто проспит до утра, а ближе к обеду уже будет чувствовать себя абсолютно здоровой. Насколько это возможно для той, кого с самого момента появления на свет наблюдали лекари.

Экра боялась. Безумно боялась того, что где-то способна случиться осечка, ошибка, возникнуть мелкий недочет, что сведет на «нет» все старания, и не рожденная дочь, абсолютно невинная душа потеряет шанс на спокойную, счастливую жизнь. Которую и без того изрядно исковеркали Высшие со своими забавами. Потому, прижимая к губам бледную руку лежащей на каменном алтаре девочки, женщина обращала мольбы ко всем существующим и даже давно забытым божествам. Пусть даже их игра окончится поражением – она согласна еще не на один десяток зеркал, только бы не тронули дочь. Только бы дали ей впоследствии остаться за Гранью в Садах. В отличие от своих родителей, она не заслужила Бездны.

Хэдес, удерживающий в руках сплетенную за неполный месяц печать, на мгновение замер, изучая склонившуюся над телом фигуру. Винить себя вновь смысла не было, пытаться перебрать старые грехи – тоже. Но не подумать о том, что могло бы когда-то все повернуться иначе, и они бы прошли вместе полный путь, вырастив обоих детей, не удалось. Пусть на секунду, но допустить для себя такое бесполезное предположение. И теперь единственное, что он мог сделать для своего ребенка, о существовании которого узнал лишь в момент принятия наказания, это отдать все за ее покой. Опуская на равномерно вздымающуюся грудь спящей девочки мерцающую печать, он впервые за много лет своего последнего перерождения улыбнулся.

Не искривил в усмешке губы, а позволил себе теплую, давно забытую улыбку.

И ободряюще сжал в своих ладонях пальцы супруги и дочери. На краткий миг.