Релятивистская механика: новый взгляд по-старому

В общем, свет − знак эфира для человека. Его, света, существование и распространение всецело связаны с эфиром. Ну, прéжде всего с ним. Но поскольку мы как мат. тела набежать хоть сколько-то на эфир не в состоянии, как не в состоянии фактически сдвинуться и "вдоль" него, то и свету − из-за любой нашей двигаемости по пространству − скорость для нас изменять не от чего − в своей распространительности за счёт эфира. Вот он её и не меняет! Никак и никогда пред нами.

Другими, более обтекаемыми словами: эфир как монопольный "изготовитель" свету скорости − неизменно постоянен в своей явленности нам, отчего и скорость световая при любых наших движениях − для нас всё та же.

На понимание наших − как мат. тел − отношений со светом хорошо ещё срабатывает следующее представление: как тело передвигаясь, выступаешь вроде бы как тащащим с собой и светопереносящую среду! Всю! Другими словами, если убегаешь от светолуча, то автоматически его за собой подтягиваешь − ровно на столько, на сколько убегаешь, а если на светолуч набегаешь (имеется в виду − в лоб, а не сбоку), то точно так же его − за счёт использования разобранной нами условной среды его распространения − от себя отодвигаешь. Ещё бы нет, ежели ты как мат. тело и есть та светопереносящая среда! Поскольку ты, хоть и возмущённый, но всё ж эфир! То есть, где бы ни находился, куда бы ни передвинулся, от светопереносящей среды − как вселенского целого − ни на йоту не отделяешься, продолжаешь (для света, во всяком случае!) быть им. Иными словами, в одном месте пространства представтельствуешь светопереносящую среду в точности так же, как в любом возможном другом. Принципиально неотличимо.

Скажем ещё и так: поскольку набежать на эфир (или фактически сдвинуться к нему как целому) мы не в состоянии, то и свету − изменением для задвигавшихся нас своей скорости − сигналить не о чем (о том, например, много ли мы там набежали, мало ли...). Ну, а нет вынуждения выступить с таким сигналом, он и не выступает, в смысле что знай себе для нас остаётся при старой скорости. Именно это явление должно наталкивать на факт наличия эфира, а вовсе не пресловутое присутствие "эфирного ветра" в мирозданьи. Ну, то есть, именно такая неизменность − как имеющесть у света − в начальном приближении доказывает то наличие. И именно его, явление такой неизменности, как раз обнаружил опыт Майкельсона и Морли! А они, бедняги, ещё страдали, что получили, мол, отрицательный результат.

Что же имеем? Углублённой логикою вынуждены были взять результаты Майкельсона − Морли как понудитель пересмотрéть понятие эфира, а не отменить теоретически эфир. И успешно получилось пересмотреть, заодно высветлив очередную иронию людской судьбы: физики прошлого чаяли наличие эфира доказать через феномен изменяемости светом относительно нас своей скорости, а обнаружили обескураживающую неизменность её пред нами, но как раз это и упирает в наличие эфира, если правильно последний понимать. На предмет, чтó он собою означает. Тут правильность в том, что мат. тело, перемещающееся в пространстве по некому направлению, точно так же не приближается к "толще" эфира и не удаляется от неё, как когда перемещается по любому другому направлению. Из возможных в той нашей себе мироявленности, которая психопривычно трёхмерна. То бишь "эфирного ветра" нет, а эфир − есть. Жив, курилка! Не могу в этой связи удержаться от эмоций. Господи, насколько же всё зависит от того, как "повёрнуты мозги" у человека! Эйнштейн в результатах Майкельсона − Морли узревает доказательство отсутствия эфира в мирозданьи, я − наталкиваемость на факт его присутствия. Вернее, на соображение необходимости некой переносящей среды в явлении распространяемости света, которая с той исключительностью свойств, что вполне позволяет трактовать её в качестве эфира (коль последний определенчески и есть исключительный агент, знаменующий мирозданческую сакраментальность). Впрочем, бросим оппонентам "кость примирения": сей "новый эфир" совсем не то, чем был старый, уровня девятнадцатого века. Тому поделом, что от него − с подачи Эйнштейна − отказались, коль ему неявно вменялись свойства обычного мат. объекта (понимание его в таком роде − как раз и подвигло Майкельсона и Морли искать то, чего невозможно найти).

Однако что же это получается? Мало что эфир энтот невидим, неслышим, необоняем и неосязаем, то есть никаким образом прямо не ощущаем, так он даже и косвенно − через явление "эфирного ветра" − проявляться не желает, − тогда зачем он нам такой вообще нужен? Действительно, зачем в теории нужно то, что никак на практике нам себя не проявляет − в привычнофигурантном смысле этого понятия? То бишь, чего в житейском-то смысле слова и нет, − тáк получается. Зачем оно в теории? Ну, если оно всё-таки есть − хотя бы в самом общем смысле слова, то затем нужно, что оно просто есть! То бишь вопрос не в том, нужно или нет, а в том, есть или нет. Оттого что нечто кажется нам ненужным, оно ещё не перестаёт быть, − вот в чём хитрость.