Релятивистская механика: новый взгляд по-старому

Выразимся даже совсем нелицеприятно. Эфир − с подачи практицистов типа Эйнштейна − современной физической науке не нужен так же, как не была нужна субнаучной культуре времён Птолемея гелиоцентричность ближнего мироустроения. Зачем, если употребление эпициклов даёт хорошие результаты! А оно − повторюсь − нельзя в таких делах спрашивать: "зачем надо?" Единственно нужна спрашиваемость: "есть или нет?" и беспристрастная отвечаемость на это.

Тем более, что на поверку эфир предстаёт очень даже нужным в физтеории − даже и такой, перманентно непроявляющийся. Эта нужда постоянно норовит всплыть, стоит той теории коснуться базовых природных явлений. Да только из-за того, что теоретически "работающие на эфир" природоявления именно базовы (читай: составляют "не просящий есть" фон), нужда в эфире как теорэлементе представляется несрочной, посему физика как наука и терпит неудовлетворяемость такой нужды. А зря терпит, непервосрочность-то обманчивая! Одного из означенных базовых явлений − в лице факта существующести вещественной материи − мы уже касались в этой связи. Коснёмся и другого, коорое "вопиет" на ступень откровенней, на наш взгляд. Это природоявление пространственного прироста. Бóльшая же вопиющесть в том, что добро бы наличное пространство народилось когда-то там при Большом Взрыве, да так и осталось. Мало ли что тогда нарождалось, знамо дело − сингулярность! Но пространство прибывает и сегодня. А всяких там сингулярностей нет. Откуда тогда оно к нам прибывает, из чего оно берётся? Намёк ясен? Прирастаемость материальной Вселенной новым пространством пусть не совсем уж прямо, но указывает на факт наличия эфира. Ну, на наличие чего-то такого, напрямую не фиксируемого, но что превращается в новое пространство. А уж мы это нечто и называем эфиром. Итак: то, в чём "залегает" пространство, есть эфир.Как, впрочем, актуальной выступит и фраза, что эфир есть то, чем "подстилается" пространство.И точка.

Просто тут против нас хитрость мироздания. Эфир в каком бы то ни было нетотальном отношении − непроявляющийся. Проявляется только тотально, но за тотальность никак зацепиться не возможно − отдифференцировочно по отношению к ней. В смысле, практикою зацепиться. Осязаемо демонстрирующей её присутствие, той тотальности. Дифференцированно, то есть, проявляющей: когда с чем-то одним из этого мира она вот такая, а с чем-то другим − вот этакая. Причём первое и второе можем по заказу менять (называя это экспериментом). Именно на подобном физнаука повадилась строить свои доказательства наличия. А тут-то этого и нет. На то и тотальность, что она со всем − одинакова! Итак, нет. А может, и в принципе не может быть. Во всяком случае, для доказуемости подобного рода тут придётся как-то по-особому изворачиваться. Мирозданье, наверно, подтрунивает над нами: вот вам эфирова тотальность − кушайте, если сможете.

Что ж, нам как материальностям сам себя эфир избирательно на сáмом деле не проявляет − из-за своей, как мироагента, тотализированности, зато через посредника в лице света − свою тотальность прямо-таки вопиюще демонстрирует. Если сообразишь, что свет как мировое целое что-то там собой тебе являет (а не просто так болтается!), и чтó именно.

Покончим на этом с физтеоретизационной стратегией и снова займёмся физтеорией бóлее специальным образом. Ведь с "доказательством" отсутствия эфира мы разобрались. Он по возможности реабилитирован. Что называется, хорошо нам: свет у нас имеет особую среду распространения, то бишь передатчика, благодаря факту которого − ну, и особости его при этом своём факте! − легко объясняются всякие исключительные свойства у света. Например, независимость его скорости от скорости испускателя из опыта Майкельсона − Морли. А каково было Эйнштейну? От среды для света − в лице эфира − он ведь "революционно" отказался! Что ж, было трудно, видать, однако вывернулся. Свет, мол, сам себе среда. Прямо об этом не заявляется, − может, Эйнштейн и не думал даже такого, − но фактически утверждается именно оно, когда распространение света объясняется поочерёдной всплёскиваемостью взаимоиндуцирующихся электрического и магнитного полей, которым, мол, вполне достаточно друг друга для распространяемости... Итак, свет сам себе среда. Как ни глупо, это прошло! А всё потому, что у световой волны среда в лице эфира исключительная (вот уж где в буквальном смысле слова: другого чего такого же, как эфир, просто нет). Исключительность эта её − в абсолютной ненавязчивости, тáк скажем. Что даёт возможность спекулировать вокруг присутствия этой среды: понимание мира прекрасно потерпит, если в том понимании то присутствие фигурировать фактически и не будет. Потерпит, не лишился бы только в том понимании свет свойств, что при нём благодаря такой особой среде его перенесения. А тут как раз Эйнштейн интуитивно выкрутился снова: постулированием вернул те свойства свету обратно! А то ведь свет их было лишился − на момент упразднённости эфира.