Релятивистская механика: новый взгляд по-старому

Так есть или нет? Ну, прежде прочего тут важно соображение, что непроявляемость чего-то ни на чём − может быть проявляемостью его на всём. Так учит нас диалектика. Сразу и равно на всём, что его абсолютно и маскирует. Нечто, так массированно присутствующее, что кажется отсутствующим! То есть недаром, быть может, я оговаривал, что непроявляемость себя нам у эфира − то лишь что касается привычнофигурантности понятия "проявлять", неправомочно монополизировавшей у нас это понятие, вообще более нетривиальное.

Есть или нет эфир, сейчас пока за пределами экспериментального разрешения (детскость теоретических построений, вменяющих эфиру оборачиваться для нас "ветром" при нашем перемещении в пространстве, была чуть выше продемонстрирована нами, так что необнаруженность того "ветра" ничего не доказывает в отношении эфира). Значит, остаётся только постулат! В ту или другую сторону, и с невозможностью уклониться от одной из сторон. Или − или! И что бы там ни говорил Эйнштейн, отсутствие эфира в мироздании он фактически постулировал! Считая что отменяет "на законном основании". Так вот, он постулировал отсутствие, а мы − с равным пока на то правом! − постулируем присутствие эфира. В опоре на логику вокруг результата Майкельсона − Морли, даром что он был опорой и для Эйнштейна. Только и всего. Постулируем в порядке осознанности имеющегося касательно нас, людей, вынуждения: постулятивно выбрать из двух возможных. Но обязателен лишь выбор, а право на "полярность" постулата − за нами! Почему же ещё и в общем (а не только в силу результата Майкельсона − Морли) склоняемся к неэнштейновской "полярности", то постепенно высветлится ниже.

Ну, раньше прочего на выбор работает то, как у нас "повёрнуты мозги". В некий начальный период жизни у каждого в умственном подспуде идёт борьба сил, а результатом её и оказывается индивидуальная "повёрнутость". С которой затем ходишь уж всю дальнейшую жизнь, если что-нибудь − ну очень сильное! − не переповернёт мозги. Благодаря определённой их "повёрнутости", выбор чего бы то ни было осуществлён у нас бывает задолго до того, как ты его осознаёшь, тот выбор. Потому ходим с большим количеством наметившихся выбранностей, и не знаем этого. Вот она какая штука, эта бессознательнозаданная ментальная определённоповёрнутость наша... Так вот, мои мозги "повёрнуты" тем образом, что доблестью предстаёт видеть простое, невидимое как раз из-за своей простоты. Потому подспудно всегда в башке и маячилось, что у материи буквально всё − косвенно указывает на присутствие эфира. Умственное узревание такой указки философски так же мало уязвимо, как и узревание обратной, и дело не в доказательствах той или другой из них, а в том только, "греет" тебя, к примеру, первая или "не греет". Меня "греет"! Для меня материя − собою как фактом! − прямо-таки тотáльно упирает познание в понятие эфира. И то пресловутое "никак себя не проявляет", что у эфира по отношению к нам, норовит пониматься наличествующим из-за того только, что у материи буквально всё с эфиром связано. Ведь всё есть ничего, как учит нас диалектика! Вот ничего и не проявляется нам − "всё" слишком округло, ни малейшего у него выступа, чтоб нас зацепить эфиру или хотя бы нам самим за него зацепиться. Образно будь сказано...

Тут напрашивается аналогия с рыбой в воде. Зачем вода как понятие вообще нужна рыбе, ежели она для рыбы везде, а рыба в ней − всегда? Субстанция воды всегда при рыбе − тем пресловутым "общим множителем" во всех её рыбьих делах, на который в них можно сократить (именно потому, что он рáвно во всех, никакому делу не даёт исключения). Вот и сокращают рыбы − век живут в воде, и не знают о её, как таковой, существовании. Из-за своей вездесущести для рыбы вода оказывается тем "общим знаменателем", на котором неизменно (и принудительно!) замешаны заведомо все рыбьи дела, − такой знаменатель позволительно перестать замечать, дела от того не перестанут идти по-прежнему. Вот и перестали рыбы замечать − его как некий естественный предел, в который они упёрты...

То есть что? Если допускаем, что мы в эфире − как та рыба в воде (ну, или около того), то тогда с подачи Эйнштейна сподобились рыбьей слепоте на воду. А такого очень хотелось бы избежать − даже как сколько-нибудь обоснованного о себе предположения. Ибо оказываемость его правдой − слишком серьёзная наша неадекватность. Серьёзная настолько, чтобы бояться даже её тени, не то что её самой. Ведь если проход по жизни неадекватным самой её основе − недостаточная серьёзность (ну, нечто, ещё допускающее легкомысленного к себе отношения), то чтó тогда достаточная?