Религия бешеных

Максим Громов: Ребята! Пожалуйста, не аплодируйте. Я вашу поддержку чувствую, чувствуют ее все по эту сторону решетки. В первую очередь я хотел бы пояснить… меня прервали, не дали сказать перед перерывом… Господин прокурор! В позавчерашней акции по захвату администрации президента основной лозунг был «Свободу политзаключенным!». Ее, эту акцию, сделали вы, господин прокурор. Если прошлую акцию сделал министр Зурабов, то эта акция произошла благодаря вам. Теперь перейду непосредственно к последнему слову. История неизбежно повторяется. Не просто так, не случайно, в речи прокурора был упомянут Иван Каляев. Тогда, сто лет назад, появлению Ивана Каляева тоже предшествовал ряд кровавых политических процессов. То, что происходило тогда в государстве, не могло не породить боевую организацию Бориса Савинкова. Нас судят за политическую акцию по статье 213, части 2, тогда как по этой статье нужно судить лакейскую Госдуму. Поскольку ее члены на протяжении долгих лет группой лиц по предварительному сговору выражают явное неуважение к обществу. В нашем случае они проявили неуважение к ста миллионам инвалидов, пенсионеров и ветеранов. Только себя и чиновников федерального значения гражданин Зурабов и Госдума почему-то не лишили ни льгот, ни проездов — от трамвая до спецсамолетов. Не лишили они себя таких льгот, как спецавтомобили со спецномерами, жирофарами и водителями. Не лишили себя ни бесплатного специального медицинского обслуживания, ни спецсанаториев, ни льготных квартир. Верх цинизма! Я так считаю, и я это выражал второго августа этого года. Это просто позор для современной России и вообще для современной страны. И для современного гражданского общества, которому не нашлось ничего ответить. Но мы за них хоть постояли. Короче говоря — себе чиновники ни в чем не отказывают. И поэтому — что позволено им, не дозволено простым смертным. Сегодня только чиновники и их обслуга могут себя чувствовать в этой стране более или менее спокойно. Святое население РФ прощает им обычно все. И кабальный КЗоТ — в свое время, и ввоз ядерных отходов… Простит и этот грабительский закон. Но, боюсь, впоследствии оно не простит им нас. Как Каляев не простил то, что творил с Родиной великий князь Сергей Александрович, как народ не простил того, что с ним творил Николай Второй Кровавый. Эти особы тоже боролись с инакомыслием в свое время. Тогда — как и сегодня… Сегодня власть борется с нами. Нет смысла рассказывать, к чему это привело тогда. Историю изучали, хоть и не сделали нужных выводов. К чему это приведет сейчас — остается только с опасением догадываться. Вот уже еще сорок человек стоит на пороге российской Бастилии и ожидает очередного политического судилища. Скоро все население РФ будет подтянуто к тюрьмам. И уже зрительный зал придется огородить решеткой. Если бы мы были генералами Олейниками (это тот, который украл полмиллиарда долларов), то нам бы дали года три и выпустили через пару месяцев. Если бы мы были чеченским бандитами, тогда нам придумали бы очередную амнистию и, одев в милицейскую форму, отправили бы домой. Но — нет! Мы честны вслух. И потому опасны. Мы очень опасны! И путем сложения интересов правительства и чиновников прокуратура, забыв про насильников и убийц, кинулась склеивать чужую ложь своей ложью. Результат сшили белыми нитками и запросили пять лет, открыв глаза тем, кто еще сомневался в том, что мы живем в полицейском государстве, которое воюет с собственным народом — и только! Но мы — не рабы, мы другие. Мы живем, мы думаем и любим по-другому! Даже понятие о Чести у нас разное. Это для власти страшнее всего. Не зря по нашему «делу» работала следственная бригада из двенадцати человек. Одно обвинительное заключение — более двухсот страниц, что раз в десять больше любого «мокрого» дела! Сегодня, в условиях полицейского государства бороться с несправедливостью и не попасть в тюрьму — равносильно пальбе из пушки по комарам. И поэтому я горжусь, что в это жестокое время я нахожусь за решеткой. И еще более горжусь, что я сегодня не один — со мной мои товарищи по борьбе. Я горжусь ими. Они бок о бок со мной платят за счастье других людей. Платят своей свободой. Спасибо вам, ребята! Надеюсь, Бог простит меня за неуважение к некоторым участникам судебного процесса. Но уважение не достается вместе с погонами или должностями. Уважение можно заслужить только безупречной нравственностью. Прощайте, друзья! Надеюсь, что рано или поздно мы расколем этот лед, сковавший нашу страну. Сегодня, сейчас мы должны уйти от вас в мертвый дом. За свободу Родины нужно идти в тюрьму. Без этих испытаний не бывает Победы. Победить мы обязаны. А сейчас — прощайте на годы.