Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма.

Механика капиталистической экономики такова, что одним из серьезных ограничений для безграничного накопления капитала выступает платежеспособный спрос в обществе. Главные потребители производимых товаров и услуг — не капиталисты, число коих в обществе крайне невелико. Таковыми могут выступать составляющие основную часть общества простые граждане, наемные работники, но их реальные доходы сильно урезаны самими же капиталистами.

Для преодоления этого противоречия начинается искусственное стимулирование платежеспособного спроса населения. Каким образом? С одной стороны, во всех слоях общества начинается искусственное разжигание страсти к потреблению. Эта страсть означает культивирование в человеке потребностей, которые не являются естественными. Это избыточные потребности, многие из них даже можно назвать противоестественными и вредными (не только для души, но и для тела). Естественные потребности имеют вполне четкие пределы и создают вполне определенный спрос. А вот многие противоестественные потребности поистине безграничны и могут порождать такой же безграничный спрос. Это заставляет капиталистов культивировать в обществе грех: блуд, стремление к роскоши, наркоманию и т. п. В структуре спроса происходят изменения в пользу тех товаров и услуг, которые удовлетворяют греховные потребности. Грех становится двигателем экономики!

Страсть к потреблению даже в простых людях разжигает страсть к деньгам. Это заставляют их трудиться еще интенсивнее. Кроме того, им предлагаются кредиты, людей приучают жить в долг, загоняют в долговые ловушки и долговое рабство. Наконец, людей приучают к добыванию денег нетрудовыми способами — приобретая ценные бумаги и играя на финансовых рынках. Находясь в таких сетях финансовой, а главное — духовной несвободы, человек окончательно забывает о деле спасения души[298].

Страсть к сребролюбию (стяжание денег) и страсть к потреблению (стяжание вещей и удовольствий) — две стороны одной медали, называемой «капитализм». Сегодня эти две страсти сопутствуют человеку независимо от того, на какой бы ступени социальной лестницы он ни находился. Наш соотечественник Ф.В. Карелин (1925—1992) еще в советское время предупреждал об угрозе надвигающегося капитализма с его грехом стяжательства в двух основных ипостасях: « ... капиталистический способ производства экономически нуждается в грехе (алчности предпринимателей и развращенности потребителей)»[299].

Как известно, Бог создал человека по Своему образу и подобию. Одно из главных свойств Бога заключается в том, что Он — Творец. Стало быть, и человек задумывался Богом как творческое существо. Это означает, что в хозяйственной сфере человек должен трудиться и создавать материальные и нематериальные блага, раскрывая при этом все те таланты, которые он получил от Бога. Через творческий труд человек уподобляется Богу как Творцу. Творческий труд — это и заповедь, и идеал христианской жизни. И тут мы особо ощущаем противоположность христианства с его идеалом творческого и созидающего труда и религии денег, которая ориентирует людей, прежде всего, на перераспределение и потребление. Труд при капитализме неизбежен, но такой труд не имеет ничего общего с христианским идеалом :

1) он является не свободным, а принудительным;

2) большая часть трудовой деятельности в современной капиталистической экономике не связана с созданием жизненно необходимых благ (люди заняты в сфере перераспределения — торговле и финансово-кредитном секторе, в производстве оружия, в оказании услуг сомнительного свойства и т. п.);

3) такой труд не является творческим.

Мы не будем погружаться в детальное исследование методов, с помощью которых капиталисты осуществляют накопление своих богатств (это дело экономистов и социологов). Наша задача — показать, что все эти методы неизбежно предполагают нарушение христианских заповедей, являются проявлениями грехов, в том числе смертных. В Евангелии добываемое такими способами богатство названо «неправедным богатством»[300].

Хотя мы выше критиковали концепцию Вебера, касающуюся происхождения капитализма из протестантской этики, тем не менее должны признать, что протестантизм с его примитивной и «толерантной» догматикой оказался очень удобной религией для «первопроходцев» капитализма. В контексте нашего разговора о средствах приумножения капитала хотелось бы обратить внимание на догмат, что протестанта спасает внутренняя вера, а все остальное — не столь уж важно. В. Тростников пишет об этой духовно-нравственной неразборчивости протестантизма в сфере хозяйственной жизни: «Теперь на то, чтобы выжимать соки из наемных трудящихся и драть с кредитуемых высокие проценты, была дана религиозная санкция: спасает внутренняя вера, а внешние дела могут быть любыми»[301].

Догмат третий: «святость» частной собственности