Религия и мифология

Другой вариант – заповедный город с крепостными стенами, что тоже понятно: просто так туда не попасть. «Над небом голубым есть город золотой». Да, в изначальном тексте Анри Волохонского он именно над небом, а не под небом, как в песне Бориса Гребенщикова. То есть где-то там есть рай, и туда не так уж просто попасть.

И, наконец, рай – это просто небеса, где существует иной мир.

Но, надо сказать, почему-то во всех цивилизациях куда больше внимания уделялось описаниям ада и жутких, изощренных, кошмарных мучений, которые грешники терпят в аду. Эта тема отменно проработана в мировой культуре, описаний адских мучений невероятное количество. В «Божественной комедии» Данте разместил всех грешников по девяти кругам ада. Причем есть люди, которых ему жалко, как, например, несчастных любовников Паоло и Франческу да Римини. Данте падает в обморок от жалости к ним, но все равно – они совершили прелюбодеяние, и вечный адский ветер, символизирующий ветер страсти, будет нести их по кругу снова и снова.

И это еще одно из самых мягких наказаний. А дальше – огненные гробницы, в которых мучаются еретики; граф Уголино, сам грешник, обреченный на адские муки, но так как его заморили голодом, то он вечно грызет череп своего мучителя. Это, конечно, жутко, но куда менее жутко, чем многочисленные видения, зафиксированные в древнерусской литературе, где разные люди, якобы спустившиеся в ад, видели реки смолы и огненные озера. Главные атрибуты ада – это огонь, тьма, иногда холод. Понятно, что у скандинавов Хельхейм – это холод. У сибирских народов царство мертвых обычно надо искать в устьях рек. А как мы знаем, сибирские реки все текут на север. И где-то там, под землей расположено это страшное холодное царство.

В аду изобилуют мучения физические: крюки, вилы и другие ужасы. А еще это невероятная душевная тоска. Многочисленные описания адских мучений, самые страшные, жуткие, невероятные и одновременно очень убедительные, давно вызывают некоторые вопросы. Почему (и каким образом) наша бестелесная душа терпит физические мучения? Посмертный приговор должен быть вынесен на Страшном суде, так почему уже сейчас грешники отбывают наказание в аду? И приходилось каким-то образом преодолевать эти противоречия, объяснять, что это лишь предварительное наказание, а уж после Страшного суда будет и того хуже. И, разумеется, души могут испытывать только душевные муки, но описывать-то их приходится в формах телесных. И огонь жжет их. Что это за огонь? Это тот же огонь, который сияет в раю, но там он освещает праведников, а здесь пожирает грешников.

Но надо сказать, что все христианские истории об аде очень сильно уступают восточным вариантам: жутким буддийским мучениям, ужасающим историям в Индии, иудейскому Шеолу, кошмарному китайскому аду, который называется Диюй. И всюду повторяется одно и то же: есть разные ступени, есть сегрегация грешников.

В Китае с его любовью к бюрократии в первом круге сидит главный судья, который всех распределяет: ты сюда идешь, ты туда. Четко распределено, какие наказания положены за какие преступления. За разные вещи колют вилами, топят в нечистотах, карают очень разнообразно. А в последний, десятый круг сразу попадают праведники, которые потом возродятся. И судья говорит: «Ты сразу в десятый, а ты в первый, ты в третий».

Но совершенно замечательно, что раз в месяц составляются списки душ, которые имеют право пойти на возрождение. И их передают главному начальнику в первый круг. Так себе и представляешь китайскую канцелярию, где эти духи бегают, списочки составляют, передают, утверждают, резолюции ставят. Хотя это прежняя знакомая идея тех же кругов ада, только с неким китайским педантичным оттенком.

У древних евреев не было подробного описания Шеола, преисподней, но там тоже говорилось о том, что есть разные круги, есть замыкающие ворота: одни рядом с Иерусалимом, другие в пустыне, третьи на дне моря. Если подойти к этим воротам, ты услышишь стоны грешников.

Повсюду говорились довольно схожие вещи, но при этом интересно, что человеческая натура все-таки сопротивляется этим ужасам. С одной стороны, желательно, чтобы все понесли заслуженное наказание, но, когда все время рассказывают про огненные реки, про мучения, длящиеся тысячелетиями, поневоле хочется смягчения приговора. Оно происходит в самых разных формах. У буддистов описываются совершенно чудовищные мучения, но потом выясняется, что они временные: большинство душ очень недолго там находятся, а потом просто перерождаются и уходят снова на землю.

Католики пошли, наверное, дальше всех, когда придумали чистилище, которого изначально, конечно, ни в какой христианской догматике не было. Представления о чистилище развились примерно к XII веку, а потом уже были признаны церковью. Чистилище давало некоторую надежду, оно ослабляло страх перед адом. В нем тоже очень неприятно, тоже долго мучишься, но у тебя есть перспектива, что ты искупишь свои грехи, и эта отмена вечной муки сразу облегчала жизнь.