Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

На первый взгляд может показаться, что на более регулируемых рынках религий в странах современной Западной Европы вовлеченность в институциональные религии ниже, чем на менее регулируемом рынке религий США. С другой стороны, в Европе больше новых религиозных движений (НРД), чем в Соединенных Штатах: в США на миллион человек приходится 1,7 НРД, в Европе 一 3,4. Такая аномалия еще более красноречива, если учесть, что статистика об участии населения в европейских НРД занижена [Stark, Finke 2000: 255]. Если дело обстоит так, ограничительные регуляции, по-видимому, бессильны против маргинальных или нелегальных НРД. В действительности ограничительная регуляция коррелирует с более высоким участием населения в НРД. В этом ирония действия «невидимой руки» рыночных сил. Для объяснения этого факта мы не найдем у Старка и Финке пропозиции, которая бы дополняла и корректировала их Пропозицию 75. Для объяснения рыночных сил, которые остаются вне поля зрения их теории, необходима усовершенствованная теоретическая модель.

В существующей литературе, придерживающейся экономического подхода к изучению религии, настолько доминирует теория предложения, что многие ошибочно отождествляют сам экономический подход исключительно с этой теорией[11]. Теоретики предложения предполагают, что спрос на религию в обществе относительно стабилен и распределяется по колоколообразной кривой, на которой большинство потребителей сосредоточены в центральной ее части, тогда как либо чрезвычайно высокую, либо чрезвычайно низкую степень конфликта с окружающей культурой выбирает меньшее число людей. Индивиды могут менять свои религиозные предпочтения со временем, однако нормальное распределение религиозного спроса у населения в целом остается стабильным. Если это так, перемены в религиозном поле стимулируются главным образом изменением предложения, включая появление новых «фирм» (религиозных групп), которые приходят на рынок, занимают те или иные рыночные ниши или покидают их [Finke, Stark 1992; Stark, Finke 2000]. Однако в объяснениях «через предложение» стабильность спроса на религию только предполагается, а не доказывается. Такое предположение может быть полезно в качестве отправной точки для изучения динамики предложения, однако принимать его как факт в любой экономике неверно. Некоторые ученые, придерживающиеся экономического подхода, уже озвучивали необходимость «принимать во внимание как спрос, так и предложение», чтобы понимать изменения структур рынка религий [Hamberg, Pettersson 2002: 99][12].

Предположение о стабильном предложении просто невозможно применить, изучая трансформацию религиозного рынка в Китае. Как покажут последующие главы, когда во время радикальной «культурной революции» 1960-х – 1970-х годов такое предложение оказалось под запретом, активный спрос на религию упал, хотя, несмотря на суровые наказания, угрожавшие стойким в вере, он никогда не достигал нулевой отметки. Возможно, именно сохранение спроса, хотя и в меньшем масштабе, чем прежде, в итоге побудило коммунистическое правительство отказаться от невыполнимой задачи по искоренению религии в обозримом будущем. Приняв в отношении религии в 1979 году более прагматичную политику, коммунистическое руководство, тем не менее, по-прежнему желало сдерживать религиозную жизнь и сохранять пониженный уровень вовлеченности в нее населения. Партийное государство вводило все возрастающее число регуляций, ограничивавших религиозное предложение. Однако спрос на религию все возрастал, и выставленные центральным и местным правительством квоты предложения не удовлетворяли его росту. Это привело к тому, что ограничительные регуляции предложения нередко оказывались неэффективными, о чем свидетельствует развитие «черного» и «серого» рынков религии, речь о которых пойдет в главе 5.

В общем, случай Китая демонстрирует необходимость обратить внимание на изменение спроса вместо того, чтобы предполагать его стабильность. Чтобы объяснить взаимодействие между спросом и предложением в условиях жесткой регуляции, становится необходимым поиск новых теоретических построений, выходящих за рамки существующего экономического подхода Старка и его единомышленников.

Политическая природа экономик религии