Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

В отличие от большинства исследований по экономике религий, эта книга написана в русле политико-экономического подхода, крайне важного для анализа религиозных перемен в Китае. Во-первых, коммунисты расценивают коммунистическую идеологию в качестве конкурирующей альтернативы религиозным взглядам и, наоборот, рассматривают религии как своих конкурентов. Коммунистическое руководство сознательно стремилось заменить конвенционную религию секулярной и атеистической системой верований, учением коммунизма. И действительно, в каждом обществе религиозная подсистема вынуждена конкурировать с секуляристскими идеологиями. Поэтому дисциплина экономики религий должна учитывать фактор секуляризма так же, как послание секуляризма всерьез восприняли богословы. Во-вторых, рассчитывая остаться у власти, китайское коммунистическое руководство стремится подавить любую социальную группу, религиозную или светскую, которая могла бы стать его соперником или представлять угрозу его положению. Организации, базирующиеся на вере, воспринимаются как одна из наиболее серьезных угроз Коммунистической партии. Например, китайские власти вновь и вновь обнаруживают свой страх перед римско-католической церковью, которую они воспринимают как угрозу, хотя католики, по всем оценкам, составляют менее 1 % китайского населения. Пример Польши, где католическая церковь сыграла огромную роль в свержении коммунизма, во многом отвечает за антикатолическую паранойю начальства. Во время моих визитов в Китай я много беседовал с чиновниками разных ведомств. Обычно они разделяли представление о том, что Соединенные Штаты вступили в сговор с Ватиканом, срежиссировали избрание польского папы, чтобы спровоцировать появление движения «Солидарность» и обеспечить крушение коммунистического строя. Более того, эта конспирологическая теория приводилась в качестве оправдания суровым мерам, принимаемым в Китае против католической церкви и других религиозных групп. В то же время китайские власти в той же степени боятся объединений наподобие старинной секты Белого Лотоса; они обрушились с репрессиями на Фалуньгун. Политолог К. Марш показал, что во внутренней политике страны даже на уровне официальных заявлений открытым текстом провозглашается необходимость «корректно управлять религиозными делами, чтобы не допустить» коллапса коммунистического Китая по типу коллапса СССР. Он цитирует слова Е Сяовэня, который многие годы возглавлял Государственное управление по делам религий[14] (SARA), о том, что «религия в руках диссидентов стала оружием, способным возбуждать массы и создавать политическую нестабильность» [Marsh 2006:113-114]. Таким образом религия в коммунистическом Китае неизбежно связана с политикой, поэтому необходим политико-экономический подход, который поможет достичь более корректного понимания непростого положения дел.

К тому же для полноценного исследования политической экономии религий в Китае или где-либо еще необходимо включать в картину духовные альтернативы институциональной религии. Работы, выполненные в русле теории предложения [Sherkat, Ellison 1999; Stark, Finke 2000; Chaves, Gorski 2001; Sacred Markets 2002; Voas et al. 2002; Montgomery 2003], почти исключительно сосредоточены на одном типе религиозности – принадлежности к формальным религиозным организациям, которая выражается в виде членства и посещаемости. Отчасти это продиктовано тем фактом, что религиозное предложение в Северной Америке и Европе выступает в форме религиозных организаций, отчасти – заботой исследователей о сведении качественных характеристик к количественным для построения математических моделей в понятной системе координат. Но реальность зачастую непросто выразить графиком. Во всех обществах есть неинституциональные религиозные верования и практики, в том числе «популярная религия», «народная религия», «первичная религия», «скрытая религия», «псевдо-» и «квазирелигия». Неин-ституционализированные верования и практики особенно широко распространены в незападных обществах, где религиозное предложение поступает не только от организаций, но и от индивидов —шаманов, колдунов, предсказателей, гуру, знатоков ритуалов и тому подобных. Очень часто такие индивиды 一 не профессиональные служители культа или представители духовенства, а индивидуальные предприниматели. Как будет показано в 6-й и 7-й главах, такие неинституциональные виды духовности играют важную роль в Китае и, вероятно, также в других строго регулируемых религиозных экономиках.

Но что же следует рассматривать как религию и религиозное, а что нет? По этому вопросу среди ученых и широкой публики существует огромное множество мнений. Поэтому нам неизбежно придется прояснить наше определение религии, прежде чем мы продолжим рассматривать ее с позиции социальных наук.

Глава 2 Определение религии в целях ее социологического изучения