Религиоведение

Для членов Синода Петр установил специальную присягу, в которую была включена клятва в «верной службе» представителям царс-твовавшей династии, обязанность вовремя объявлять «об ущербе Его

Величества интереса, вреде и убытке» и хранить служебные тайны.

Иерархи клялись в верности императору, именуя его «крайним судьей» Духовной коллегии. Присяга в неизменном виде существовала

вплоть до начала XX в.

В XVIII в. светские власти, начиная с Петра Великого, пытались

разрешить сложный вопрос о церковной собственности. Первоначально право Русской православной церкви на землю не подвергалось

сомнению. Правительственная политика середины XVIII в. исходила

из идеи Петра Великого о необходимости максимально рационального использования церковных вотчин в интересах казны, не считаясь

с правом собственности церкви, но и не затрагивая его юридически.

Даже весьма позитивно настроенная к церкви дочь Петра Елизаве-та Петровна (1709–1761; правила в 1741–1761) заметила однажды, что монастыри управляют своими вотчинами далеко не безупречно.

Ее наследник, император Петр III, вспомнил о желании своей самодержавной тетки и указами от 16 февраля и 21 марта 1762 г. заявил

о намерении обратить в государственную собственность (секуляризовать) все церковные вотчины и восстановить коллегию экономии

для управления ими. Духовенству должно было выплачиваться жало-

Глава 3. Мировые религии 227

вание. Однако свержение Петра III приостановило исполнение этих

указов. Екатерина II первоначально даже возвратила церковные вотчины в управление духовенства, упразднив Коллегию экономии. Однако это была временная мера. 29 ноября 1762 г. Екатерина II создала

Комиссию о церковных имениях, целью которой было проведение их

инвентаризации, через полгода была организована новая Коллегия

экономии духовных имений. 26 февраля 1764 г. Екатерина II подпи-сала указ, переводивший церковные учреждения на штаты и переда-вавший все церковные имения с почти миллионом податных крестьян

в ведение Коллегии экономии; в 1786 г., после ее упразднения, имения

передали наравне с государственным имуществом в казенные палаты.

Часть имуществ отдали экономическим (то есть бывшим церковным) крестьянам, часть причислили к государственным имуществам, а некоторые угодья, подворья, загородные дачи и участки земли оставили

в пользу архиерейских домов и монастырей. На Украину секуляризация церковных земель пришла два десятилетия спустя. Секуляризация церковных земель вызвала протест в среде русского духовенства.

К концу XVIII в. огосударствление церкви, начатое Петром Великим, в основном завершилось: члены Синода и духовенство в целом

были приравнены к государственным чиновникам. При этом число

храмов от десятилетия к десятилетию все же увеличивалось: если

в 1722 г. в империи было 15 751 храм, то в 1737 — уже около 18 000, в 1762 — 19 813, а в 1799 — 26 196. В XIX в. число православных храмов продолжало увеличиваться, составив к концу века почти 46 тысяч, а накануне революционных потрясений 1917 г. превысив 50-тысячную

отметку. В то же время существенно выросло и число православного

духовенства, к концу XIX в. превысив 100 тыс. человек. Революцию

встретило уже более 112 тыс. клириков. Территориальный рост империи сказывался и на числе епархий. С 1783 г. Священному синоду

стала подчиняться и Грузинская церковь, и в 1799 г. в православной

церкви России числилось 36 епархий и 5 викариатств (не считая Гру-зинского экзархата). А к 1917 г. в состав православной церкви входило

более 60 епархий, число архиереев превышало 100 человек. Учреждения, помогавшие епархиальному архиерею осуществлять управление

епархией, с 1744 г. получили название духовных консисторий.

В течение Синодального периода была создана система духовного образования. К началу XX в. церковь имела 4 духовные академии

(в Киеве, в Москве, в Санкт-Петербурге и в Казани), почти 60 семинарий и около 200 духовных училищ. Начиная с 1860-х гг. многие вы-пускники духовных семинарий и академий не принимали священного

228 ИСТОРИЯ

РЕЛИГИИ

сана, уходя на гражданскую службу. Кроме того, православная церковь

являлась своеобразным духовным «ведомством» («ведомством православного исповедания») и уже в силу этого могла решать свои проблемы, лишь увязывая их с проблемами государственными. Все это было

окончательно осознано уже в XIX в., когда в церкви стали раздавать-ся голоса в пользу проведения церковных реформ и восстановления

нарушенного Петром канонического управления. Однако вплоть до

1917 г. Поместный собор так и не был созван, хотя в годы Первой русской революции император Николай II разрешил работу Предсобор-ного присутствия (1906).

Февральская революция 1917 г. и последовавшие затем глубокие

изменения во всем строе русской жизни не могли обойти стороной

и православную церковь, получившую, наконец, возможность созвать