Религиозная жизнь Древней Руси в IX–XI веках. Язычество, христианство, двоеверие

Анализируя материалы могильника Нефедьево в Восточном Белозерье, Н. А. Макаров отметил, что устойчивость языческих черт обряда объясняется не враждебностью населения к христианству, а реальными условиями быта и расселения: огромными размерами северных территорий, разреженным населением, невозможностью в короткий срок организовать необходимую сеть церковных приходов и контролировать соблюдение православных обрядов[676]. Последнее явление, на разных хронологических этапах, было естественно для всех регионов Руси. Пожалуй, даже в округе Киева, Чернигова и Переяслава Южного создание стабильной сети церковных приходов было не быстрым делом.

До сих пор остается дискуссионным вопрос о сохранении в условиях христианизации «языческого статуса» самой курганной насыпи. Известно, что, например, в Западной Европе, в некоторых областях, завоеванных христианскими королями, прекращение захоронений на языческих курганных кладбищах и погребение при церкви навязывалось силой. «Капитулярий о Саксонии», изданный Карлом Великим в 777 г. в ходе завоевания этой страны, гласил: «Мы предписываем, чтобы тела саксов-христиан относили на церковные кладбища, а не в курганы язычников»[677].

Многие исследователи придерживаются чисто «языческой» интерпретации древнеруссих курганов. Последовательно такую позицию отстаивал В. В. Седов: «курганный обряд погребения сам по себе является языческим, и только его исчезновение может быть показателем христианизации населения»[678]. Близкие взгляды высказывал также Е. А. Шмидт[679].

В действительности, на протяжении XI в. курган «обретает» свой новый статус в системе формирующейся русской христианской культуры. Показательны археологические данные о городском погребальном обряде. Несмотря на то, что уже в конце X – начале XI вв. появляются некрополи вокруг и внутри христианских храмов, большинство жителей древнерусских городов еще долгое время продолжали использовать курганные кладбища. Они исследованы в Переяславе Южном, Суздале, Пскове, Чернигове, Полоцке, Заславле, Борисове, Новогрудке, Старой Рязани. Большинство этих кладбищ возникло ранее времен крещения, но некоторые и в XI в. Причем хоронили здесь представителей всех социальных слоев[680]. К сожалению, городские курганные могильники первых веков христианства на Руси изучены далеко не во всех древнерусских центрах, так как развиваясь, города, как правило, поглощали своей застройкой территории, занятые в древности курганами[681]. Так отсутствуют ранние городские кладбища в политических центрах Северной Руси – Новгороде и Ростове.

В южнорусских землях формирование курганной обрядности христианского типа рельефно представлено в некрополях Переяслава и Чернигова. В курганном кладбище за валами Переяслава обнаружены погребения в грунтовых ямах, в деревянных гробах, сбитых гвоздями, в большинстве без инвентаря. Курганные городские захоронения Чернигова XI–XII вв. также ямные, с остатками деревянных гробов. Основная масса погребений, как, например, на кладбище на Болдиных горах, не содержит инвентаря и каких-либо пережитков языческих ритуалов[682].

Наиболее показательные данные об эволюции курганной обрядности в IX–XI вв. дают крупные некрополи, принадлежавшие ведущим торгово-ремесленным центрам, «протогородам» на важнейших водных путях. Одним из таких центров было поселение Тимерево на Верхней Волге. Динамика изменений средних размеров курганных насыпей здесь такова: начиная с IX в. – небольшие (диаметр 7 м, высота 0,7 м); первая половина – середина Х в. – максимальные (диаметр 9 м, высота 0,9 м); к концу Х – началу XI в. они становятся минимальными (диаметр 5–6 м, высота 0,5–0,6 м). При этом с конца Х столетия начинается переход от сожжений к погребениям-ингумациям и в XI в. формируется поздняя зона некрополя, состоящая исключительно из насыпей с погребениями-ингумациями на юго-восточной окраине могильника[683]. Чрезвычайно ценны в этой связи наблюдения Н. Г. Недошивиной, отмечавшей, что тимеревские курганы с сожжениями оставлены языческим населением, помещавшим в могилу полный набор погребального инвентаря. В более поздних христианизированных погребениях количество вещей резко сокращается. Остаются только такие (топор, пояс), которые говорят о социальной принадлежности погребенного[684].

Таким образом, динамика изменений курганного обряда в Тимерево свидетельствует о том, что ее ведущими факторами были, с одной стороны, социальная структура местного коллектива, с другой, – религиозно-мировоззренческие перемены. Стоит заметить, что величина («представительность» и, может быть, престижность) кургана явно зависела от степени социально-экономического развития этого населенного пункта. Середина Х столетия была периодом расцвета, как всего Балтийско-Волжского пути, так и сопутствующих центров, в том числе и Тимерева. Здесь как бы соединились в одно вершина материального, земного благополучия жителей торгового поселения и верхняя точка рукотворной курганной насыпи.