Религиозные практики в современной России

Внутренняя логика учения, с которым выступил Николай Ильин, способность к сохранению когерентности всего комплекса мировоззрения, следующего из этого учения, и некоторые особенности религиозных практик последователей Ильина были факторами огромной важности, когда дело касалось выживания и сохранения идентичности ильинцев как группы. Еговизм, движение, всегда находившееся в оппозиции к доминирующим религиозным взглядам, смогло предложить альтернативную систему ценностей и обладало достаточной внутренней логикой и потенциалом убеждения, а также уникальным комплексом религиозных практик, чтобы выжить в условиях прямого и косвенного давления со стороны господствовавших идеологий, будь то официальное русское православие XIX века, коммунистическая догма СССР или нынешние тенденции секуляризма и религиозного безразличия либо всеядности.

Литература и источники

Первыми из отечественных авторов, писавших о еговистах вскоре после того, как эта группа стала явлением религиозной жизни России, были, конечно же, православные миссионеры, профессионально боровшиеся с сектантами, и приходские священники регионов, в которых еговисты были особенно активны. Самая ранняя из известных мне публикаций о еговистах вышла в «Пермских епархиальных ведомостях» в 1867 году¹

. Первый систематический обзор религиозных практик еговистов был опубликован в виде серии статей в журнале «Православный собеседник» в 1876 году профессором богословия Казанской духовной академии, специалистом по сектантству Николаем Ивановичем Ивановским. Дальнейшие статьи о еговистах за авторством Ивановского выходили в специализированном журнале для православных миссионеров «Миссионерское обозрение» около 1900 года, после того как автор предпринял миссионерскую поездку по Уралу и Верхней Волге, в ходе которой встречался и с еговистами².

Среди других православных авторов, писавших о еговистах, следует назвать Тимофея Ивановича Буткевича, посвятившего еговистам главу в своем «Обзоре русских сект и их толков», опубликованном в 1910 году³. Оба автора рассматривали еговистов-ильинцев как плод больного воображения капитана Ильина, странную и фанатическую секту, с учением, лишенным какого-либо богословского базиса и логики. Фактически оба автора склонялись к тому, чтобы исключить еговизм из числа христианских исповеданий вообще. Миссионеры не были уверены даже, посчитать ли еговистов «сектой мистической» или «рационалистической». Буткевич видел в еговизме «смесь крайнего мистицизма с самым примитивным материализмом», а Ивановский прямо называл учение ильинцев «бредом». Ни один из них не выдвинул сколько-нибудь удовлетворительного объяснения, почему группа появилась, что способствовало ее распространению и почему ее сторонники так фанатично были ей преданы.

Другого рода взгляд на ильинцев представлен авторами либерального направления. Русская секулярная либеральная литература о сектантах данного периода характеризуется определенной просектантской направленностью авторов. Наиболее подробный рассказ о жизни Николая Ильина и его ранних сторонниках был написан Е.В. Молоствовой (ум. в 1936 году) и опубликован под эгидой Императорского российского географического общества в 1914 году под заглавием «Иеговисты. Жизнь и сочинения капитана Ильина. Возникновение секты и ее развитие»⁴

. Большая часть книги (ю глав из 12) посвящены биографии Ильина, в то время как общине его последователей автор не уделила много внимания. Издателем книги был известный либеральный журналист и исследователь русского религиозного разномыслия Александр Степанович Пругавин (1850–1920). В своей книге «Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством» Пругавин упомянул Николая Ильина в числе сектантских лидеров, которые провели долгие годы в бесчеловечных, инквизиционных условиях монастырского заточения⁵. Книга Молоствовой написана с симпатией к ильинцам, которых автор числит среди союзников сил прогресса и реформы в борьбе с отжившей социальной структурой. Молоствова установила теплые и доверительные личные отношения с ильинцами, которые в свою очередь помогали ей в сборе материалов и охотно делились рассказами и воспоминаниями. Неудивительно, что экземпляры, в том числе ксерокопированные, ее книги до сих пор хранятся у многих ильинцев как пример объективного и честного рассказа о жизни и учении их основателя, написанного человеком со стороны. Молоствова возводила корни мировоззрения Ильина к европейскому пиетизму, влиянию немецкого мистика Иоганна Генриха Юнг-Штиллинга (1740–1817) и русскому мистицизму времен царствования Александра I (1801–1825).