Религиозный сионизм. История и идеология

В том же ключе следует толковать и еще один аспект, всплывший по ходу идеологических дискуссий в «Ха-поэль ха-Мизрахи». Лидеры и идеологи движения расширили понятие Торы, включив в него самые разные мировоззрения. В Торе содержится все, а значит, «подлинная» социалистическая идея тоже напрямую вытекает из Торы. Они безапелляционно и без всяческих колебаний заявили, что стремятся к установлению в Эрец-Исраэль режима Торы, поскольку в Торе содержатся решения всех проблем и ответы на все социальные, политические и национальные вопросы. Как уже было отмечено, Зеев Явиц усматривал в этом важный образовательный принцип, а члены «Ха-поэль ха-Мизрахи» применяли его во всех областях собственной жизни. Хотя принцип этот вытекает из общего теологического подхода данной организации, за подобным распространением Торы во все сферы жизни, похоже, стоит еще один фактор: опасная близость движения к социалистической идее и потребность чем-то отличаться от него, поскольку рабочее движение в Эрец-Исраэль основывалось на отчетливо социалистических позициях. Иешаяху Бернштейн, например, утверждал, что угнетение рабочего капиталистами – непреложный факт, а следовательно, необходимо поддерживать классовую борьбу [Bernstein 1956: 292–295]. В то же время он заявлял, что «Ха-поэль ха-Мизрахи» не пойдет путем Маркса и Ландауэра, поскольку Тора предписывает постепенную, «позитивную» классовую борьбу, а не яростные смертоубийственный войны. Притом что «Ха-поэль ха-Мизрахи» придерживалась определенных социал-марксистских принципов, особенно начиная с середины 1930-х годов, она отвергала непримиримость и агрессию социалистов. Представление о всеобъемлющей Торе помогало идеологам движения отличать его ценности от ценностей международного революционного социализма.

Эти принципы сформировали уникальное мировоззрение «Ха-поэль ха-Мизрахи» в первые годы ее существования, когда движением по преимуществу руководили выходцы из семей хасидов. В более поздние годы, после приезда в Эрец-Исраэль членов «Бахад», сложился иной подход, который будет рассмотрен ниже[62].

О философии «Ха-поэль ха-мизрахи»: Шмуэль Хаим Ландау

Шмуэль Хаим Ландау (Шахал) сыграл ключевую роль в основании движения «Тора ва-авода» в Польше, а после иммиграции в Эрец-Исраэль в 1926 году стал самой влиятельной фигурой в «Ха-поэль ха-Мизрахи»[63]. Через несколько месяцев после приезда он написал важную программную статью «Ле-верур шитатену» («Объяснение нашего пути»). Ландау утверждал, что только национальный аспект («дух нации») способен конкретизировать заповеди, касающиеся создания Эрец-Исраэль. В отсутствие национального аспекта религиозный акт заселения земли становится «абстрактно-мистическим». И наоборот: создание государства не получит стабильного национального смысла без Торы. Однако речь здесь идет не о Торе в ограниченном значении, то есть не о наборе заповедей, которых должен придерживаться отдельный человек. Имеется в виду «Тора в общем смысле, как дух народа, источник его культуры, дыхание его жизни, то есть общественно-национальные основы Торы» [Landau 1935: 38]. Получается, что Тора в полном ее идеологическом смысле служит выражением еврейского национализма.

Помимо понятия «Тора», в которое теперь входила и область национального, Ландау расширил и понятие «авода» (труд). Для еврейского народа «авода» – это национальное возрождение. Ценность труда связана с построением обновленной нации на здоровых основаниях. Получается, что непроизводительные занятия и оторванность от земли в период жизни в изгнании уводили прочь от самого определения «Израиля» как «народа». Ландау полностью признавал, что смысл сионистской идеологии («упования на возвращение в Сион») в том, чтобы воссоздать народ [Landau 1935: 42]. Следовательно, ценность труда связана не только с новым общественно-экономическим порядком, но и с формированием еврейской нации как таковой. Соответственно, две составляющие еврейского национализма являются двумя сторонами одной монеты: полное воплощение в жизнь Торы через продуктивное существование, основанное на физическом труде. Ландау расширил понятие «авода» и провозгласил его воплощением догматов религии, а посему этого мыслителя можно с некоторой осторожностью назвать создателем религиозно-сионистского варианта «религии труда» Аарона Давида Гордона[64].

Раскол и объединение