Рельсы… Рельсы

— Вижу, — Волков завёл руки за спину, и расправил плечи, — Товарищи! Граждане! Вы знаете, что прибыл я к вам с миссией остановить нападения на поезда и покарать виновных. Однако спешу вас заверить, что цель моего приезда куда глобальнее, шире! Мой приезд ознаменует вступление в новую эру всей нашей родины. Эры победившего социализма! Эры равенства и братства! Товарищи, вы знаете, что в нашей стране идёт война. Озверевшие недобитые империалисты захлёбываются собственной кровью и в тупой ярости терзают окраины нашей земли. Из подлой мести они берут в плен мужчин и женщин, грабят и убивают, набивая свои брюха и надеясь этим сломить нас! Но они боятся. Боятся справедливой кары угнетаемого ими сотни лет народа. И боятся не без причины. Они уже ощутили наш праведный гнев, поняли, что простой люд умеет сражаться за свою свободу. Но уверяю вас, что война ведётся не только в России. Она ведётся в сердце каждого пролетария Земли! Скоро рабоче-крестьянские движения во всём мире скинут империалистические оковы. Мы разорвём буржуйскую плеть и окончательно станем свободны! Я лишь первый вестник перемен. Со мной на вашу землю приходят новые законы и порядки, обеспечивающие вашу безопасность и блага. Однако они так же требуют строгого соблюдения запретов и правил. Вместе мы уничтожим бандитские группировки! Положим конец повальной безграмотности, построим школы, откроем для всех университеты! Мы добьёмся отмены частной собственности! Уже сейчас многие частные предприятия отобраны и переданы в руки законных хозяев, то есть в руки народа! То же произойдёт со всем остальным: заводами, фабриками, землёй, ресурсами. Всё это станет общественной собственностью! В будущем понятие любой частной собственности станет архаикой! Труд станет коллективным. Вместо неэффективных индивидуальных хозяйств появятся крупные общественные. Свободная рабочая сила потечёт в города, а сельскохозяйственные коллективы обеспечат продукцией и себя, и новые рабочие предприятия. Даже слабая монархия признала необходимость этого, проведя беспорядочную и малоэффективную кооперацию. Жадные помещики ради собственного кошелька выгоняли нас тысячами на поля без ничего, не давали земли, платили крохи, а затем забирали и избыток, и основу! Вспомните голод тысяча девятьсот шестого, восьмого, одиннадцатого года!

Народ загудел. Бабы столпились в кучу и оживлённо шушукались. Многие одобрительно закивали. Старцы задумчиво чесали свои бороды.

— Это как же? — Взял голос один из неизвестных мужчин. Холёное лицо, густые чернявые усы, мощная шея, руки-молотки, шуба и этот тон. Волков без труда определил в нём кулака, — и наши земли общими сделаете? Скотину, поле, саженцы? И что же, я работать буду по совести, а в конце делить плоды трудов с тем, кто палец о палец не ударил?

— Думаю, вашим односельчанам обидно слышать такое мнение. Уж вы-то вряд ли работали на полях, — Волков спустился с крыльца и приблизился вплотную к мужчине, — уважаемый гражданин…

— Федот Иванович Головин, — бывший кулак гордо сложил руки на груди, шуба его, подобно шерсти животного будто распушилась, и он стал на голову выше Волкова.

— Так вот, уважаемый гражданин Головин, спешу объяснить. Грядущие реформы и коллективизация — это наше будущее, смею вас заверить. Как только война закончится, партия начнёт эти реформы воплощать в жизнь. Так вот, эти реформы есть ни что иное, как способ избавится от таких пережитков царизма… как голодная деревня, кабальные условия труда, чересполосица, ну и, конечно… от вас, кулаков. Вы, выручая крестьянина в нужде, ссужая его деньгами или товаром в трудную минуту, тем самым туго затягиваете на его шее долговую петлю, заставляете оплачивать свои услуги вплоть до разорения. Труда вы не любите, хозяйства, земли не развиваете. Ценен для вас лишь капитал, полученный по наследству и расторговываемый вами с целью бессмысленного преумножения. Так, на теле сельского совета появляется страшная язва кулаческой олигархии, манипулирующая распределением земли посредством подкупа, страха, манипуляций. И со временем сельская община превращается из органа управления и решения проблем общества в орган поддержания ростовщической опухоли.

— Это, я так понимаю, укол в нашу сторону? — высказался один из старейшин, — в сторону сельского общества!

— Нисколько. Беда не в людях, а в системе, представляющей людским умам жадность, как благо. Вспомните! Несмотря на общее происхождение и положение, кулак усваивает себе высокомерный и повелительный тон в обращении, требует рабского повиновения, позволяет себе самое возмутительное глумление и не знает пределов своему самодурству. Все общественные дела на сходе решаются так, как это ему угодно и выгодно, причём никто не смеет и пикнуть против его предначертаний, хотя все отлично понимают, как невыгодно такое влияние отражается на хозяйстве. С этим мы должны бороться! Система сельского самоуправления должна быть реорганизована в сельсоветы, а кулачество стёрто!