Ремарк и миражи

— Ладно, не вопрос. Вот, держи. Осматривай, красавица, местность и комментируй.

— Ага, сейчас. Только колёсики резкости подверну…. Итак. Первая левая — относительно чилийских льяносов — лощина. Ничего необычного и приметного. Кустики, деревца, камушки, травка с разноцветными цветочками. Птички какие-то активно перепархивают в разные стороны. Причём, достаточно крупные и упитанные птички. Наверное, куропатки. Или даже самые настоящие фазаны…. А лощина всё змеится и змеится. Хоп, резко свернув за дальний горный кряж, пропала.… Перехожу ко второй. Э-э-э. Точная копия первой. Почти точная. Только вместо упитанных птичек на её склонах присутствуют…м-м-м, упитанные козочки. Белоснежные такие, с короткими рожками и очень пушистые. Это, наверное, знаменитые вигони. Всё, собственно. То бишь, сплошные серо-чёрные и тёмно-бурые скалы…. Теперь третья долинка-лощинка. А она у нас совсем коротенькая, так как обрывается в широченную пропасть. Вернее, в самый настоящий и полноценный каньон — таких очень много в американском штате Колорадо, я недавно по телеку видела…

— Дай-ка мне бинокль, — попросил Роберт, а минут через пять-шесть, завершив осмотр, объявил: — Сейчас уже начало седьмого вечера, пора задуматься о ночлеге. Ночевать — на водоразделе? Бред. Во-первых, неуютно. Во-вторых, опасно. В том плане, что ночью может задуть сильный ветер и сбросить палатку вниз по склону. Поэтому спускаемся с перевала и ищем подходящее местечко…. По какой лощине спускаемся? А по самой левой. Чем, собственно, не вариант?

— Отличный вариант, — одобрила Инэс. — В том плане, что очень романтичный. Установим палатку в семи-восьми метрах от обрыва и будем слушать, как ночной ветер гудит в каньоне. Красота. Я имею в виду, что будем слушать в перерывах.

— В каких ещё перерывах?

— В тех самых. Которые будут между любовными актами…

Они шагали по лощине.

Догорал печальный тёмно-малиновый закат.

— На этой поляне с крохотным родничком и установим нашу палатку, — решил Роберт. — Ага, здесь и пара-тройка сухих коряжин имеется, сейчас запалим костерок.

— А как же мой романтичный план? — возмутилась Инэс.

— Это ты имеешь в виду палатку, установленную на самом краю обрыва, и многочисленные акты любви?

— Конечно же.

— Акты, без вопросов, остаются. Куда же без них? А с визитом к каньону, пожалуй, повременим.

— Из-за лиловых сумерек? Мол, можно случайно свалиться?

— Ага, можно нечаянно упасть в пропасть, — подтвердил Роберт. — Если она, естественно, существует.

— Ты хочешь сказать, что…

— Утром разберёмся…. А сейчас я освобожу от поклажи наших верных мулов и установлю палатку, а ты разводи костерок и подумай о сытном ужине.

— Хорошо, милый. Как скажешь…. Робби, а ты меня любишь?

— Люблю.

— А как — любишь?

— Как оголодавшие аргентинские слепни и оводы — глупых путешественников и туристов, забывших прихватить с собой отпугивающий спрей…

Глава семнадцатая. Миражи, мины и финал

Утром они, одевшись, выбрались из палатки.

— Хорошая сегодня погода, — от души потянувшись и громко хрустнув всеми суставами-хрящиками своего молодого и сильного тела, объявила Инни. — Солнечно, безветренно и тепло. Ещё и капель — везде и всюду — звонко капает. Это голубовато-сиреневый иней, образовавшийся за ночь на листве кустарника, на траве, на камнях и на синтетическом полотне нашей палатки, активно тает. Прямо-таки, на глазах…. А какой воздух — чистый и очень-очень свежий, с лёгким цветочным привкусом. Амброзия натуральная…. И красиво здесь очень: горные величественные хребты, тёмно-синие и лиловые ледники, островерхие пики, седловины перевалов, провал каньона чернеет — мрачно и загадочно…. Позавтракаем, а потом сходим к нему?

— Сперва сходим, — забрасывая за спину охотничий карабин, решил Роберт. — А уже после этого и с дальнейшими планами определимся…. Кстати, а где наши мулы?

— Вон в тех кустиках спят. Видишь, как ветки колышутся от их размеренного дыхания? Видимо, уже успели на совесть перекусить. Травка-то тут знатная, густая и сочная.

— Действительно, знатная. Ладно, пусть дрыхнут. Не вопрос. За мной, отважная и наблюдательная путешественница…

— Робби, а почему ты вчера, всё-таки, выбрал именно эту лощину? А, например, не соседнюю? — шагая рядом, поинтересовалась Инэс. — По наитию?