Ремесло государя

– Вдовец, ваша милость. Детей восьмеро – да где они все теперь? По свету разбежались, ни одного не собрать.

– На, и от меня червонец. Плут, как я посмотрю, ты немалый, но тупости в тебе нет. Будем живы – сделаю тебя полноправным тиуном. Сам же и казню, если что.

– Ваша све… милость! О, ваша милость!

– Ти-ха! Живи как жил, кабатчиком, не дергайся, жди, а я про тебя не забуду. Принеси попить. Простой воды, и моих ребят обеспечь тем же. Вина не надо. Лошадям ничего не надо, они свежие.

– Бегу, ваша милость!

Теперь следовало разобраться с этим нелепым женским войском. Покуда Керси допрашивал кабатчика, шустрые глаза его были устремлены в сторону отряда воительниц: неустанно обшаривали и ощупали каждую мелочь, доступную опытному взору воина, взращенного для битв самим Хоггроги Солнышком, его светлостью маркизом Короны… В общих чертах, все было ясно и с ними. А время поджимало.

– Сударыня Змей.

– Слушаю вас, сударь Керси Талои.

– Обстановка весьма непростая. Вам, вашим людям, всему основному вашему отряду, равно как и посольству в целом, отнюдь не безопасно находиться в этих лесах. Моих же сил – как вы сами изволите видеть – также недостаточно для надежного обеспечения вашей безопасности, да и задачи мне поставлены иные. Посему я, рыцарь Керси Талои, предводитель отряда разведки при войске его светлости герцога Когори Тумару, настоятельно предлагаю вам и всему вашему посольству немедленно присоединиться к войску его светлости и под его охраной продвигаться попутно к ближайшему пограничному рубежу. Далее вы продолжите беспрепятственно свой путь, а мы свой.

– Это… насилие с вашей стороны? Или просто угроза насилием? – Воительницы, послушные тайному знаку полусотницы Змей, немедленно подобрались, взяли наизготовку сабли и луки, но, опять же послушные знаку предводительницы, угрожающих действий, способных взорвать обстановку, не предприняли…

Солнце едва перевалило через горку, а Керси Талои уже держал примерно такую же речь перед обоими послами и главнокомандующей отрядом Ясный День.

Ясный День глубоко поклонилась послам:

– Высокие судари Имар и Мисико, дозвольте мне слово молвить?..

Оба посла с важностью кивнули. Тревога уже проникла в души обоим, но – опытные, закаленные жизнью люди – они ничуть не выдали внешне своего беспокойства.

– Высокие судари! У меняя нет никаких причин сомневаться в искренности рыцаря Керси Талои и в благородстве его советов. Мы находимся на имперских землях и хотя бы в силу этого обстоятельства обязаны прислушиваться к словам тех, кто в той или иной мере представляет собою здешнюю власть, учитывать их. Но учитывать – не значит беспрекословно выполнять, вдруг отклоняясь от ранее принятых решений, согласованных, вдобавок, с самым высшим уровнем имперской власти, там, в столице. Мне пока трудно представить причины, так резко и бесповоротно побудившие полусотницу Змей изменить свои взгляды на проимперские, но над этим можно будет поразмышлять позднее, в своем кругу, когда разрешатся более насущные вопросы… Семь человек потерь за одно утро – это много, но не настолько, чтобы терять голову и отвагу.

– Я хочу пояснить…

– А тебе никто не давал дополнительного слова, полусотница Змей! И вряд ли даст, ибо сегодня ты уже понесла достаточный урон, и в людях, и в убеждениях! Высокие судари, я высказала все, что хотела.

Пока сотница Ясный День произносила свою резкую речь, Керси Талои, чуть ли не с молоком матери начавший усваивать азы воинской науки, «которая более чем на девять десятых состоит из крепчайшего в мире сплава – разума, сдержанности, доблести и коварства», не проронил ни звука, ни лицом, ни телом не показывая – как он относится к услышанному. И оба посла немедленно оценили это обстоятельство, коротко переглянувшись, дабы убедиться, что оценили его одинаково.

– Вы позволите, уважаемый Имар?.. Мы внимательно выслушали ваше сообщение, сударь Керси Талои, ибо слова рыцаря – вовсе не такое блюдо, чтобы обронить из него хотя бы единую крошку. Мы с тем же уровнем внимания выслушали мнения наших доблестных воительниц: полусотницы Змей и командующей отрядом охраны сотницы Ясный День. И их слова достойны всяческого уважения, ибо каждая из них добилась этого долгой, успешной и ревностной службою. Но мне любопытно, и я, мы, совместно с уважаемым сударем Имаром из Суруга, вслед за доблестной воительницей Ясный День, очень хотели бы знать – как вы сумели убедить бесстрашную и осторожную Змей в своих словах?

Керси коротко поклонился послам, как равный равным, но с уважением к людям, в несколько раз его старшим, и без лишних слов приблизился к одному из деревьев, окружавших небольшую поляну, выбранную караваном посольства для короткого привала.

– Времени у нас немного, но оно есть, чтобы однозначно разрешить все наши споры. Вот сук. Вот шлем, который я вешаю на этот сук. Пусть кто-либо из вашего отряда воительниц попытается причинить ущерб этому шлему.