– Ноги мои можешь разглядывать, сколько угодно. Но при этом не забывай говорить.
Трай смутился, отвёл взгляд и принялся рассказывать. Подробно, ничего не пропуская, не утаивая – как собирался рассказать Ламавину. Когда дошёл до рассыпанных по лесу бумаг с портретами и перевёрнутой двуколки, Эдаль его прервала. Соскользнула с подоконника, тихонько прокралась к двери, прислушалась. Покачала головой:
– Что-то здесь многовато лишних ушей. Пойдём-ка в дом?
В дом так в дом, Трай не возражал. Он собирался вернуться в торговую залу и оттуда на улицу, но Эдаль повела другим путём – по тёмному коридору, через какой-то чулан, оказавшийся и не чуланом вовсе. А потом Трай сообразил, что они стоят под лестницей в доме Ламавина – вошли в заднюю дверь.
На середине лестницы Эдаль спохватилась:
– Ты же, наверное, голодный? Есть хочешь?
Трай хотел ответить, что потерпит, но живот опередил – громко заурчал. И парень осознал наконец, до чего проголодался. Если не считать булку, что всё одно выблевал, то и не знает, когда ел последний раз. Он быстро кивнул.
– Тогда не так поступим, – рассудила хозяйка. – Не обидишься, если я тебя в кухне приму? Чтоб еду далеко не носить.
Она, должно быть, шутила? Какая разница Траю, где его «примут», если и накормить обещают? В кухне оказалось даже лучше, потому как вся она была пропитана вкусными запахами. Эдаль поставила перед гостем кусок жареной свиной лопатки, пусть холодной, но всё равно вкусной, туесок с малосольными огурцами, положила полбулки пшеничного хлеба и лишь после этого присела напротив, приготовилась слушать.
Ламавин пришёл, когда от еды на столе ничего не осталось, а Трай рассказывал, как проснулся в лазарете. Друг был изрядно в подпитии и сразу полез обниматься:
– Трай, дружище, здорово! А ну дай гляну на тебя. Вылитый Ардис! Пальцы, пальцы покажи. Ух, ну и угораздило… Ничего, я тебя в лавку к себе возьму, заместо того прощелыги. Эдаль, не спорь, он точно ворюга! А вы чего на кухне сидите?
– Да успокойся ты! – одёрнула его компаньонка. – Послушай лучше, что у ребят случилось.
– И послушаю! Только в гостиную пойдёмте. Мы что, безудачники какие, чтоб на кухне ютиться? И вина прихвати!
В гостиную Эдаль увести парня позволила и вина принесла. Однако наливать отказалась, пока Ламавин не выслушает рассказ гостя до конца. Он выслушал, пожал плечами:
– Так приснилось, лекарь верно сказал. Когда меняются, и не то снится! А чего ты хотел – мозги у тебя теперича чужие. Между нами говоря – не самые лучшие. Не, Ардис другом хорошим был… но, знаешь, какая-то их порода бобыревская пакостная – что он, что сестрица его. Всё норовят к своей выгоде повернуть. Это ж додуматься надо – у друга удачу отобрать! Веришь, Трай, я бы с тобой так никогда не поступил. И Кветка туда же – как замуж выскочить на готовенькое, так она первая. А как узнала, что Эдаль свою законную часть получила, так губы дуть начала, видишь ли! Разве так годится?
Слушать гадости об Ардисе и Кветтине, тем паче за глаза, Траю было противно. Даже глядеть на Ламавина не хотелось, и он отвернулся. Пробормотал:
– Ничего Ард у меня не отбирал. И Квета тебе на шею не вешалась, сам к ней клинья подбивал.
– Защищаешь ещё… Сбежали они, и всех делов!
– Не сбежали! Я же тебе рассказывал – у Небожительницы тело Кветы было. Она наверняка знает…
– Да что ты ерунду заладил! Зачем Небожителям меняться? Они и так бессмертные. Не, привиделось тебе всё. – Ламавин повернулся к Эдали. – Ну и чего ты ждёшь? Наливай, я обещание выполнил, всё выслушал.
– Не всё, – покачала головой женщина. – Я тоже свою историю расскажу.
– Какую такую историю? Я и так всё о тебе знаю. Ты к нам в Берестовье с побережья приехала.
– С побережья. Только не приезжала я. – Эдаль ткнула себя пальцем в грудь. – И я не знаю, кому принадлежало это тело до меня.
– Хочешь сказать, ты поменялась с первой встречной, даже имени не спросила? – уставился на неё Ламавин.
– Нет, я вообще не видела её до мены. Я собиралась меняться совсем с другой женщиной.
Она замолчала. И Ламавин, и Трай молчали, переваривая услышанное. Наконец бакалейщик спросил:
– И дальше что было?
– Дальше я проснулась в Госпитале, как и Трай. Мне тоже сказали, что я приболела после мены. Но Трай домой вернулся, а со мной куда хуже поступили – посадили на дирижабль до вашего Берестовья, оплатили проезд и кормёжку, и будь здорова! Прилетела – в голове пусто, монет нет, что делать – не знаю. Побродила по городу, переночевала в какой-то избе заброшенной. На следующий день есть очень захотелось, я и зашла в бакалейную лавку узнать, не нужна ли служанка.
– Эт к Фальнару? – уточнил Ламавин.