Ремесло Выживания

Этот труп был изменен малым проклятием, а после очищен нейтральной духовной энергией.

Внимание! Источник проклятия не уничтожен, если воздействие духовной силой исчезнет, труп вновь станет проклятым!

— Эти умерли уже давно. — Сказал я своим товарищам. — Уже должны были встать.

— Вот уж действительно, в пору в мистику начать верить. — Бусудзима чуть покачала головой.

— Меня больше интересует другое. — Я задумчиво почесал кончик носа. — Откуда они здесь? Допустим вокруг храма нет ни одной твари, потому что они чувствуют некую опасность от этого места, но эти-то. Изначально была парочка? Так в Храмы Кумано не приносят мертвецов, сюда приходят чтобы молиться за счастье и покой уже похороненных близких. Но даже если мы допустим, что тут каким-то образом появились один или несколько трупов, почему они сначала всех заразили, а только потом успокоились?

— Может это не местные, а те что пришли с улицы? — Предположила Хаяси.

— Некоторые тела одеты в храмовую одежду. — Заметил я. — К тому же, помнится в школе мы выяснили, что твари слепы и лишены тактильных ощущений, как же тогда они, ориентирующиеся на слух, поднялись по лестнице перед храмом? Но хорошо, пускай поднялся еще живой, но укушенный, почему он успел сначала всех порвать, а только потом прилег отдохнуть?

Ответ у меня был, проклятия становятся сильнее ночью. Пускай местная энергетика весьма сильна, но слишком спокойна, и если энергетика тварей ночью становится даже не сильнее, просто активнее, то эффект святой земли уже не подействует. И предположение о том, что проклятие становится более активным не лишено смысла. Если бы зомби стали бы тупо сильнее, сильно это не помогло бы, они остались бы такими же медлительными и тупыми, а вот если мистика внутри тел станет активнее, то они могут начать реагировать на живых людей, специально охотиться на них.

— Для человека верящего во все это ты задаешь слишком разумные вопросы. — Хмыкнула Саэко, отвлекая меня от мрачных мыслей.

— Верующий не значит идиот. Слышала когда-нибудь о пари Паскаля? — Спросил я, осторожно обходя трупы на пути к святилищу.

— Впервые слышу, и о Паскале, и о его пари. — Беззаботно ответила мне мечница, учительница математики же, лишь грустно и тяжело вздохнула.

— Блез Паскаль, жил во Франции семнадцатого века, был он математиком, механиком, физиком, литератором и философом. Классик французской литературы, между прочим. Но куда больше он известен как один из основателей математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, создатель первых образцов счётной техники, автор основного закона гидростатики.

— Твой класс кстати, уже проходил мат. анализ, Бусудзима-сан и в учебнике о Паскале было написано. — Заметила Кёко.

— Да и гидростатику должны были проходить. — Хмыкнул я, отодвигая сёдзи в святилище.

— Если вы пытаетесь задавить меня своим интеллектом, то у вас не получилось, я хорошо училась все два года старшей школы, но куда больше времени и сил тратила на кендо, заняв первое место на национальном турнире и горжусь своими достижениями. — Несколько обиженно заметила Саэко.

— Ну-ну, не обижайся Саэко-сан, мы не хотели тебя оскорбить, и твои спортивные достижения, бесспорно заслуживают уважения и похвалы. — Я улыбнулся. — Но незнания следует стыдиться и искоренять, а не воспринимать как должное.

— Угу. — Меня продолжали сверлить недовольным взглядом.

— Вернемся к пари. Оно представляет из себя достаточно простую математическую модель. Сам Паскаль был христианином, и основывал свои суждения на христианстве, но позже подобную модель стали относить и к другим религиям. Суть в том, что если ты веришь в бога и бог есть, то тебя ждет бесконечной ценности приз. Если ты веришь, а бога нет, то не получаешь приз, суммой потери становятся некоторые ограничения и затраты типичные для твоей религии. Если же ты не веришь и бог есть, то сумма потери стремится в бесконечность, даже если ты не будешь гореть в христианском аду, иные боги тоже не жалуют неверных. Ну, а если ты не веришь и бога нет, суммой выигрыша станет свобода от тех ограничений и затрат, что ты принесла бы в угоду религии.

— То есть ты считаешь, что верить более разумно, чем не верить? — Саэко удивленно изогнула бровки, и в тоже время насмешливо улыбнулась.

— Все зависит от тебя и твоей веры, каков приз и сумма ставки, которая может обернуться потерей. — Я пожал плечами. — Моя вера не требует от меня чего-то особого, некоторые жесты почтения, некоторые моральные ограничения, которые и так требует от меня законодательство страны, на этом всё. И хотя в свое время Джон Леннон пел, что «Над нами лишь небо, под нами нет ада, представь, что все люди живут лишь сегодняшним днем», но мне этого мало, я хочу нечто большее чем «сегодняшний день», и готов заплатить невеликую для меня цену за шанс на посмертие.

— Хм. — Она усмехнулась. — Ладно, и зачем мы пришли сюда?