Рена и таинственный чародей

Довольный, что Рена заговорила прежде, чем он выложил все, что думает об этой миленькой комнате на четверых, Коннор вытащил из мешочка четыре серебряные монеты с вычеканенными на них лилиями и протянул хозяину. А Рена тем временем с преувеличенной радостью восклицала:

— Великолепно! Я могу, наверное, съесть целого быка! — Как только хозяин вышел, она хмыкнула, показала ему вслед язык и обратилась к Коннору: — Ну, кто пойдет первым переодеваться? Надеюсь, что наши сумки не промокли насквозь, не то нечего будет надеть.

— Иди сначала ты, — махнул рукой Коннор, шлепаясь в гамак и свесив к полу ноги в разбухших мокрых башмаках.

Рена рассмеялась.

— Никогда тебе по-настоящему не удастся выдать себя за другого, — сказала она, роясь в дорожной сумке.

— Что? — не понял поначалу Коннор, а когда сообразил, почувствовал, как щеки и шею заливает горячая краска стыда.

Рена как ни в чем не бывало продолжала:

— Ты так морщишься и озираешься вокруг, будто тебя и впрямь отправили на конюшню. Ну, вылитый принц! — Она хихикнула. — Если желаешь занять их большую комнату, думаю, у тебя есть на это полное право. Только придется тогда открыть им, кто мы на самом деле. — Рена выжидающе смотрела на Коннора.

— Все в порядке, — заверил он. — В Школе Волшебства у нас тоже были комнаты на двоих и даже на четверых. Извини, я просто забылся.

Рена исчезла за ширмой.

— Только не вороти нос от еды… если она и в самом деле окажется гадкой, — выкрикнула она.

— Не буду, не беспокойся, — пообещал Коннор. — Я могу съесть трех быков!

Сменная одежда оказалась, на счастье, сухой. И вскоре они спустились в обеденный зал, втиснулись на скамью между уже сидящими у стола людьми. Спустя минуту появилась веснушчатая девочка примерно их возраста, хлопнула на стол с глухим стуком три большие кружки с крышками и повернулась к Рене и Коннору:

— Вам эль или сидр?

— Сидр, — сказала Рена. Коннор лишь молча кивнул.

Девочка исчезла в толпе постояльцев и завсегдатаев. Рена уселась поудобнее и с любопытством огляделась. Ее, казалось, не беспокоил шум, громогласные выкрики у стойки, веселый гул голосов, нестройное пение кучки подвыпивших парней и несвязный разговор сидящих рядом людей. Поймав взгляд Коннора, Рена наклонилась к нему.

— Я в таком месте всего второй раз, — доверительно сообщила она. Какая большая гостиница! А гостиницы для важных персон такие же, как эта?

— Ну… немного отличаются, — сказал Коннор, быстро оглядываясь. Рена, оглушенная новыми впечатлениями, кажется, потеряла чувство опасности. Коннор, наоборот, весь напрягся, чувствуя какую-то неясную угрозу. Или он просто устал? Никто здесь не был похож на разбойника или шпиона.

Рена была, однако, чем-то явно озабочена.

— Ученики чародеев во время путешествия должны обходиться только своим умением, а не швырять деньги направо и налево. Мне дали в дорогу всего пять лилей. Если мы и впредь будем так транжирить их, то послезавтра у меня не останется ни гроша.

— Сохрани свои деньги, — сказал Коннор. — Пока будем тратить мои.

Рена пожала плечами.

— В конце концов, я могла бы поспать и в конюшне. Мне нравится запах свежего сена, а лошадей я просто люблю.

Девочка появилась вновь, неся в одной руке две большие кружки, а в другой удерживая каким-то образом сразу четыре тарелки. Она хлопнула кружки на стол с тем же сухим стуком, поставила перед Реной и Коннором две тарелки, а с двумя другими отошла к противоположному краю.

Коннор принялся подозрительно разглядывать содержимое тарелок. Им дали жаркое с густой подливой и горкой вареных овощей. Прямо в еду была воткнута большая резная деревянная ложка.

Рена с интересом вертела перед собой кружку.

— Точно такие я делала, когда в сиротском приюте «Три Рощи» нас учили гончарному мастерству. Неужели они покупают изделия деревенских подмастерьев? — Не ожидая ответа, она взяла ложку и ловко зачерпнула густой коричневый соус с большим куском мяса.

Коннор осторожно попробовал незнакомую еду. Она оказалась горячей и вкусной. И мальчик быстро заработал ложкой.

Рена первая покончила с жарким, запила шипящим сидром и откинулась назад со счастливым вздохом.

— А мне нравится путешествовать!

Коннор вежливо кивнул, не переставая жевать. Он с беспокойством косился на соседей, опасаясь, как бы они не заподозрили в нем аристократа или, как говорит Рена, франта. Но никто не проявил ни малейшего интереса к двум голодным путешествующим подмастерьям.

Рена вертелась из стороны в сторону, жадно разглядывая сидящих за столами, жмущихся к очагу и толпящихся у стен людей. Наконец она уронила ложку в пустую тарелку и встала со скамьи, вытягивая шею и стараясь посмотреть поверх голов.

— Это менестрель! — радостно воскликнула она. — Настоящий странствующий менестрель. А то, на чем он играет, кажется, называется цитра, но я не могу разглядеть как следует… и конечно же из-за шума не слышно музыки! Я хочу подойти поближе.