Рене по прозвищу Резвый

Уже через несколько минут на палубе не осталось никого лишнего, и даже Грешник тоже ушел, отговорившись какими-то делами.

Некоторое время Рене с Лесопилкой простояли молча. Юный капитан не очень представлял себе, о чем с ним разговаривать, и временами бросал косой взгляд на стоявшего рядом пирата. Честно говоря, Рене чувствовал себя не слишком уверенно. Рядом с ним находился настоящий капитан, до которого Рене было еще расти и расти. Кроме того, Лесопилка вызывал уважение сам по себе. Его грубое и обветренное лицо совсем не походило на кусок мяса, как у многих знакомых Рене, а взгляд близко посаженных светлых глаз был острым и умным. Было бы жаль потерять такого союзника из-за неловко сказанного слова. А вероятность этого была очень велика, потому что в голове у Рене по-прежнему стоял туман.

Пока юный капитан колебался, его опытный коллега решил не тянуть кота за хвост.

— Здорово ты их, — наблюдая за беготней матросов по палубе, небрежно заметил он. — Я слышал, что команда тебе досталась после Каракатицы, а он всегда набирал себе отребье. Никогда бы не подумал, что они пойдут за таким пацаном, как ты. Уж не обижайся, Резвый!

— Да чего на правду обижаться, — откликнулся Рене. — Сами выбрали, я их за язык не тянул. Я сам удивился. Но дергать себя за веревки не позволю. Пусть теперь или слушаются, или ищут себе другого дурака.

— Да, судя по тому, как они перед тобой бегают, менять капитана они пока не намерены.

— Ага, вот именно, что пока, — криво усмехнулся Рене. — А бегают они, кстати, не передо мной, а перед тобой, Хьюго. Наверное, почуяли настоящего капитана. — Рене решил, что не умрет, произнеся комплимент, а гостю будет приятно.

— Ну-ну, не льсти мне, — снисходительно усмехнулся Лесопилка, — мал ты еще в такие игры играть! Лучше расскажи-ка мне, друг ты мой Резвый, из-за чего это ты с Белтропом сцепился?

— Я не играю в игры, — возразил Рене. — Я действительно думаю, что как капитан в подметки тебе не гожусь, и надо быть просто полным идиотом, чтобы этого не понимать. А с Белтропом у нас вышло небольшое недоразумение. Прицепился ко мне из-за ерунды, ну ты же знаешь нашего Белтропа?..

Рене не стал продолжать, понадеявшись, что Лесопилка сам придумает подходящее объяснение. В семинарии такой ход иногда срабатывал.

— Я-то нашего Белтропа знаю, — усмехнулся пират, с любопытством поглядывая на Рене, — а вот знаешь ли его ты, это вопрос. Потому что если бы знал, то не стал бы ссориться с ним даже из-за мелочи!

— Да это он на меня наехал! — почти искренне возмутился Рене. — Хотя нет, вру, сначала все-таки я на него, — вынужденно признал он, вспомнив про Беатрис. — Но я тогда даже не знал, кто он такой!

— А ну-ка, ну-ка, расскажи! — потребовал Лесопилка, предвкушая забавную историю.

Рене с удовольствием поведал ему о своей первой стычке с Белтропом, причиной которой послужила прекрасная мисс Шарп, втайне надеясь отвлечь этой байкой Лесопилку от более подробных расспросов. Уж что-что, а байки травить Рене умел не хуже Хвоста.

Когда он закончил, старый пират хохотал, как мальчишка.

— Не может быть, парень! Прямо шпагой в рожу, и «извинись немедленно перед мисс Шарп», да?

Лесопилке история очень понравилась, он несколько раз переспрашивал и уточнял, как все происходило, и каждый раз хохотал до слез, причем в буквальном смысле. Рене видел, как он несколько раз вытирал глаза тыльной стороной ладони.

— Ох, ну, парень, ты даешь, — наконец-то, отсмеявшись, сказал он. — Надо же, взялся защищать доброе имя рыжей Беатрис, да еще от кого? От Белтропа! Святые угодники, надо же было додуматься! Тебя оправдывает только то, что ты не знал, кто он такой, иначе тебя можно было бы назвать самым крупным идиотом в Карибском море!

— Честно говоря, — сам от себя не ожидая, выдал Рене, — я и сейчас поступил бы точно так же. Это подло — так оскорблять женщину.

— Как — так? — Лесопилка уставился на него с искренним интересом.

— А вот так! — отрезал Рене. — Называть ее шлюхой, сукой, б…ю. Это все равно что унижать ее не за то, что она сделала, а за то, что женщина! — Рене запнулся. — Черт, не знаю, как объяснить! Понимаешь, мы все вышли из женского чрева, и сказать такое — это все равно что плюнуть в лицо своей матери. На первый взгляд круто, а на самом деле подло.

— Хм… теперь я, кажется, понимаю, почему твоя команда скачет перед тобой на задних лапках, — задумчиво произнес Лесопилка, разглядывая Рене, как будто впервые увидел. — Ты из тех, кто отдаст жизнь за принципы. Такие ведут за собой, даже если не хотят.

— Да не за мной они идут, а за золотом! — поморщился Рене. К тем, кто готов сгореть на костре за убеждения, он себя не причислял ни в коей мере. Он уже жалел, что у него вырвались эти слова насчет женщин. Это все из-за смерти Лулу и из-за проклятой головной боли. Не болела бы, может, сказал бы что-нибудь умное. — Если бы у меня не получалось добывать презренный металл, хрен бы они за мной пошли!