Ренегат

Касейбиан Кроу — президент Богема, он покидает Помону в особых случаях. Но, я не могла стать единоличной причиной его прибытия в Департамент-2. Для Кроу я мелкая добыча, ничего не значу. После похорон отца, сразу же на второй день, к нам в дом явился мэр, он был глубоко взволновал и рассеян. Вместе с ним предстала Аарон Селестайн и доставляющий поручение легат из Помоны. Они принесли не подписанный приказ о моей казни и непродолжительное видео — обращение Кроу. Он высказывал соболезнования по поводу утраты; Кроу был резок и меня пугал. И сейчас меня тоже лихорадит от одной крохотной мысли, что придется с ним встретиться. О чем мы будем говорить? Точно не о том нравится ли мне в Норе.

В пол девятого начинается долгожданная тренировка. Огромный зал для учений набит всякой всячиной: беговые дорожки с сенсорными панелями, движущиеся мишени для стрельбы, симулятор фигуры для рукопашного боя, разные виды лезвий для метания, а к потолку подвешены круглые лампы. Пол зала сплошь покрыт ковром из неизвестного мне материала, на ощупь он прочный и пружинистый.

Все одиннадцать, составляющих Семью «желтых», человек выстроились в одну шеренгу, согласно порядочному номеру. Я стою возле Джереми, напротив — Люк с Фрэнком. Тот с открытым презрением подолгу изучает каждого из нас, держа клешни за спиной.

— Подготовка делиться на два вида: физический и психологический. — начинает Фрэнк. — Сегодня вы приступите к первой тренировке. Она покажет на, что вы способны и насколько сильны. После мы будем работать с той вашей частью, которую вы не видите, и о которой, вполне возможно, некоторые не подозревают. За вашу успеваемость вы не будете получать никаких оценок, но, навыки, которыми вы овладеете, вам пригодятся в дальнейших испытаниях. — предсказывает Фрэнк. Я перестаю его слушать и рассматриваю татуировки Люка. Сколько времени требуется, чтобы их нарисовать? И наверняка это больно. Мне никогда не расшифровать картинки и знаки на его теле.

— В течении трех дней вы будете заниматься здесь, после чего вы пройдете одно из главных испытаний — Клетка. О Клетке вы узнаете от своего тренера сегодня или завтра вечером. — продолжает Фрэнк, самодовольно ухмыляясь. — После Клетки вас ждет еще одно испытание, но о нем позже… Пускай оно станет для вас большой неожиданностью.

Закончив болтать, и запугав нас, Фрэнк удаляется из зала. Основную суть, даже отвлекаясь, я уловила: тренировка покажет на, что мы способны и насколько сильны, это обычная проверка наших способностей, и в дальнейшем проузнанные наши силовые возможности обратят, я в этом не сомневаюсь, против нас.

Едва дверь за Фрэнком закрывается, Люк дает нам десять минут на разогрев. Все разбиваются на группы и о чем-то оживленно трепещут, раздается веселая хохотня. Я ищу место, где бы присесть и в спокойствии провести свободные минуты. Но подходит Люк. Неужели он образумился?

— Можно тебя? — спрашивает он.

— Конечно.

Стиснув руки в кулаки, следую за Люком. Даже держась на расстоянии, примерно, в два шага, чувствую его сладкий запах. Было бы здорово хоть разочек обнять его, чисто по-дружески, или завернуться в его теплую куртку, когда он только ее снял, о большем я мечтать не смею.

В хорошо осветленной длинной комнате, куда мы заворачиваем, стены украшены самым разным оружием. Естественно оно предназначено исключительно для тренировок и не стреляет огнестрельными пулями. Настоящее я все-таки отличу от подделки. Охотники так часто без приглашения заваливались к нам в дом, что я запомнила почти все разновидности винтовок. В самом углу комнаты подвешен охотничий лук с железными модернизированными стрелами. Бросающиеся в глаза своим металлическим блеском стрелы, полагаю, не совсем обычные: на остром кончике встроен лазер, чтобы попадать точно в намеченную цель.

Люк останавливается передо мной. На нем черная футболка с V-образным вырезом, открываемом часть надписи исполненной в зеркальном отражении.

— Если я тебя все еще хорошо знаю, — спокойно говорит Люк, — и память меня не подводит, я советую тебе не выкладываться по-полной. Это может лихо для тебе обернуться.

— Я догадалась, что это проверка.

— Не показывай всех своих возможностей. За нами наблюдают.

— Буду иметь в виду.

— Но и не промазывай часто. Изредка… Думаю, они подозревают, что ты кое-что умеешь.

Я киваю, понимая, что промазать будет не легко. Стрелять я точно умею. С двухсотметрового расстояния без малейшей осечки попадаю точно в глаз мелкого зверя.

— Хорошо. — говорю я.

— Хочешь что-нибудь еще сказать?

Я отрываю взгляд от пола. Он явно хочет что-то от меня услышать, но что? Может, глупое объяснение, — которое прозвучит весьма не вовремя, — почему я не попрощалась с ним в день его отъезда? Я опоздала, прибежала к платформе слишком поздно, поступив действительно по предательски, мне все еще неприятно…

— Как ты живешь? Как себя чувствуешь?

— Неплохо. — едва заметно улыбается он. — Спасибо, что спросила.

Налетевшее молчание отягощает.

— Емм… — лихорадочно соображаю я, чтобы еще спросить. Что меня интересует, прежде всего?

— Это все? — торопит меня Люк.