Ренегат

Выбегаю на укрытую зеленой низкорослой травой продолговатую лужайку, и с немым страхом замираю — впереди крутой обрыв. Обхватив голову руками, ругаю себя за допущенную мальчишескую наивность и непредусмотрительность. Сознательно завела себя в полнейшую безвыходность! Отрезала единственный путь отступления! Какой же я дикий лопух! Но надо собраться и придумать, как выбраться из создавшегося тупика.

Подхожу к краю — вниз не спуститься. Слишком крутой обрыв: высота метров тридцать и внизу полным-полно острых камней. Что же делать? Как быть?

Оценивающим взглядом цепляюсь за высоченную скалу. Скала! Не вериться просто! Она стоит примерно в двадцати километрах от меня, а путь к ней невероятно опасный — всплошь устелен деревьями и валунами, похожими на отложенные яйца гигантской ящерицы-монстра. По крайней мере, теперь мне известно, куда следует идти. При условии, если останусь в живых, когда столкнусь с охотником. И мне все-таки нужно будет вернуться и спуститься в подозрительную, необследованную ложбину, а потом в еще одну.

Преследователя еще не слышно. Вопреки чудом преувеличенным оптимистичным надеждам, понимаю: у меня не больше минуты, чтобы хорошенько спрятаться. Представляется не особо великий и разнообразный выбор. Вернувшись к лесу, заседаю в непроницаемой хворостине и прорабатываю правую руку, сгибая и разгибая в локте. Все это утомительное время я не обращала на нее никакого внимания, попросту забыв, что она болела. Пару раз сжимаю пальцы в кулак — место ушиба еще ноет.

Держа наготове винтовку, обнесенную металлической защитной обшивкой для рук, парень в черном костюме и со шлемом на голове выходит из чащобы. Он направляется к обрыву, но, словно почувствовав, что я скрываюсь неподалеку и что-то замышляю, останавливается посреди голого перелесья.

Он стоит спиной ко мне — наступил самый подходящий момент, о котором я мечтала, и я более чем уверена, что другого не представится. Резко выскочив из кустов, набрасываюсь на охотника, и, намертво обхватив его шею, что есть мощи начинаю душить. Он, дергаясь так, будто по его спине перекатывается мяч, стряхивает меня, но крепко вцепилась, хотя у меня недостаточно сил, чтобы его удушить. Охотник бросает ружье, сжимает мою руку и перекидывает меня через себя. От удара о твердую почву внутренности словно обрываются. Лютый противник поднимает ногу, намереваясь меня ударить, и мои глаза тотчас же округляются — на подошве его обуви сверкают острые шипы! Нет, нет, нет! Его правая ступня нависает надо мной, я в последний момент откатываюсь и отползаю.

Держась за больную руку, недавнее повреждение которой опять напоминается режущей болью, поднимаюсь и замечаю лежащую неподалеку винтовку. Почему? Почему я не схватила ее, когда выпала идеальная возможность?! Что же мне делать? Как побыстрее к ней подобраться? Вдруг мне приходится мощный удар в лицо, от которого в голове звенят колокольчики, в глазах темнее, и ноги подгибаются.

Боль — всего лишь временное ощущение, она проходит и забывается, поэтому я должна забыть о ней сейчас, чтобы сделать то, что мне действительно необходимо. Я должна повторно напасть — только так я выживу.

Охаживаю неутомимого врага с ноги в живот и в грудь кулаком, но, к сущему несчастью, он даже не пошатнулся. Выдается мне, что я уж излишне переоценила свои силы и возможности, а казавшаяся ранее удачным разрешением опасной ситуации, идея драться с охотником — огромная ошибка, которой в дальнейшем я точно не допущу.

Шибкий противник ударяет меня кулаком в живот — от невыносимой боли меня скручивает, и я сгибаюсь пополам. Он попадает мне коленом в лицо, и я падаю, а из носа ручьем течет кровь. Сокрушительные удары подготовленного соперника являются точные и мощные, будто хорошо отработанные.

Подойдя, противник трижды с необычайной мощью лупит меня под дых. У меня нет сил, чтобы сопротивляться; я полностью выжата, как лимон. Зачем я начала эту неравную ожесточенную драку? Больше не могу… Мне необходим недолгий перерыв, ибо, даже, больно дышать, но непревзойденный борец хватает меня за воротник куртки и тянет по траве. Я не сопротивляюсь, потому что боль, словно огромными клешнями, сковывает все тело.

Боль временна и ее не существует, повторяю я про себя. Вставай, Харпер! Боль временна… Не время умирать. Только не в этом отвратительном месте!