Ренегат

– На твоем лице, когда ты выслушивал русского, отражалось изумление, потом смущение… Тогда я не придал этому значения, но теперь ясно представил себе все.

– И ты прав… Но слушай. Из болтовни нашего смешного чудака для меня выяснилось совершенно неожиданно то обстоятельство, что человек, бывший причиной всех моих несчастий, находится в Порт-Артуре.

– Вот как! – удивленно произнес Петр.

– Ты как будто удивился? Чему?

– Я предполагал совсем иное.

– Что?

– Василий Иванов рассказывал о своем друге детства, Контове… Что с тобой, батюшка?

По лицу старика пробежала болезненная судорога, но он быстро справился с собой и вялым тоном ответил:

– Ничего… Продолжай, что ты хотел сказать?

– Я был уверен, что ты почему-то особенно интересуешься именно этим Контовым…

– Да, я интересуюсь им, хотя не знаю его! – в упор посмотрел на сына Тадзимано. – Интересуюсь до того, что твой брат Александр отправится завтра или послезавтра в Порт-Артур, чтобы посмотреть, что это за человек.

– Контов в Порт-Артуре?

– Куманджеро обратил его в свое орудие, – тихо проговорил Тадзимано, – этот молодой человек малоопытен в жизни. Аррао без всякого труда поставил его в такое положение, что он стал в его руках игрушкой.

– Ты очень подробно разузнал все об этом молодом человеке, батюшка! – прервал Петр отца.

В тоне его голоса звучала нотка ревности.

– Да. Когда я услыхал от Василия Иванова, что этот молодой человек предполагал посетить наши острова и должен был прибыть на «Наторигаве», я полюбопытствовал узнать, почему он не явился… Ведь Александр прямо указал ему на нашу семью. Но Александр вместе с тем сказал, что видел его в обществе Куманджеро. Я кое-что сообразил и отправился к командиру «Наторигавы» Ямака. От него я узнал все. Молодой человек вместе с Куманджеро, внезапно прервав свой путь, пересели в открытом море на судно, шедшее в Порт-Артур. Кое-что сказал мне Ямака, потом я встретил майора Хирозе и Чезо Иоки и от них узнал еще некоторые подробности. Тогда я понял все. Кто хоть немного знает Аррао Куманджеро, тот знает, как он умеет овладевать людьми. Молодой человек, повторяю, сам того не замечая, явился в его руках превосходным разведчиком, шпионом, как говорят в Европе… И он для Куманджеро был тем более удобен, что как русский, никогда даже не бывавший в Японии, не может ни в ком из порт-артурских властей возбудить какое бы то ни было подозрение. Понял ты махинацию Куманджеро?

– И ты, отец, посылаешь Александра предупредить Контова об этом?

– Нет, Петр, – отрицательно покачал старик головой, – нет…

– Зачем же тогда едет Александр в Порт-Артур?

– Я тебе в самом начале своего рассказа сказал, что там в настоящее время живет человек, бывший причиной всех моих несчастий… Ты помнишь это?

– Да, помню…

– У этого человека, у этого негодяя Кучумова! – с внезапно вспыхнувшим порывом гнева вскричал Тадзимано. – У этого презренного Кучумова, – повторил он ненавистную ему фамилию, – есть дочь… девушка… Иванов рассказывал, что его молодой друг…

– Контов?

– Он…

– Влюблен в эту Кучумову, в дочь твоего врага?

– Да…

Глаза Петра так и загорелись.

– Отец! – вскричал он. – Теперь я все понял!.. Все! Не нужно мне более ничего знать… Я понял, отец! Твой враг так близко, что ты…

– Постой, что с тобою? Какая причина твоей радости?

Петр Тадзимано действительно весь переменился. Лицо его пылало молодым воодушевлением, глаза искрились, грудь высоко вздымалась.

– Так, отец, так! – не обращая внимания на вопрос старика, восклицал молодой человек. – Наконец настала счастливая для тебя минута! Ты можешь отомстить врагу… Он в твоих руках! Судьба послала тебе этого Контова и отомстит за тебя через него…

– Кто тебе сказал, что я собираюсь мстить, – приподнялся в кресле старец.

Оно со всевозрастающим изумлением смотрел на оживившееся, сияющее лицо сына.

– Кто? Сердце, отец! Ведь месть так сладка!.. Видеть своего врага уничтоженным, страдающим, сторицей выносящим те муки, какие ты когда-то вынес… Да разве это – не величайшее счастье, разве это не высшее наслаждение? О-о-о!

Петр, задыхаясь, рассмеялся, но в смехе его слышались торжество, радость.

«Дикарь проснулся, кровь матери заговорила!» – думал старик, глядя на сына.

– Что ты так смотришь на меня, отец? – вдруг воскликнул Петр. – О, если бы ты мог только знать, какое счастье кипит в моей душе!.. Месть, месть!.. Отчего, отец, ты не пошлешь меня? Почему твой выбор пал на Александра? Александр молод… Пошли меня, отец! О-о-о! Не бойся, я сумею рассчитаться за тебя… Я отомщу, отомщу!.. Ты будешь доволен… Я принесу голову твоего врага, и ты выколешь проклятые глаза, смотревшие на твой позор, вырвешь позорный язык, клеветавший на тебя, ты смешаешь с грязью мозг, задумавший преступление против тебя! Отец, пошли меня!..

– Петр, уйди! – проговорил старик.

Он дрожал всем телом.

– Уйди, Петр, – простонал он, – оставь меня одного!

Молодой человек посмотрел на него взглядом только что пробудившегося человека, пожал плечами, склонился, поцеловал руку отца и вышел.

Оставшись один, Николай Тадзимано несколько мгновений стоял неподвижно.