Ренегат

Стас невольно улыбнулся, наблюдая за великаном, сопоставляющим факты и даже не пытающимся отрицать озвученную наугад связь Легиона с бригадами.

– Это объяснимо, – наконец заключил Сатурн. – Навашинские мародеры – ненадежные союзники. Я не знаю, что за груз нам поручено забрать, но понимаю – он не должен оказаться в их руках. Если Хозяин так решил, я не сомневаюсь в правильности решения. – Он нахмурился, обдумывая собственные слова, и безапелляционно кивнул.

– Как интересно. – Коллекционер налил в стальную кружку воды из фляги и поставил к огню. – Ты действительно ничего не знаешь о грузе?

– Он весит около ста килограмм. Это все.

– Хозяин даже тебе не доверяет?

Физиономия Сатурна, освещаемая снизу пламенем костра, вдруг странным образом изменилась. Расчерченный морщинами лоб сделался гладким, плотно сжатые губы разомкнулись, прищур исчез без следа, мощные, рельефно проступающие желваки потеряли каменную твердость. Все лицо его будто оттаяло, слегка вытянулось и стало мягким как у ребенка. Громадного четвертьтонного ребенка, которому только что сказали: «Извини, сынок. Деда Мороза нет». Но это длилось лишь мгновение. В следующую секунду брови вновь сошлись к переносице, мускулы, приводящие в движение ковшеобразную челюсть, вздулись, ноздри расширились, засасывая кубометры воздуха в могучие легкие.

– Я знаю ровно столько, сколько требуется для успешного завершения операции! – проревел великан. – Если Хозяин не посчитал нужным проинформировать меня о содержимом контейнера, значит, так будет лучше для Легиона. Что хорошо Легиону, хорошо и мне.

– Ты что же, себя и в жертву принести готов ради общего блага?

– Это мой долг, – не задумываясь ответил Сатурн. – Личные интересы – ничто в сравнении с интересами Легиона.

Стас усмехнулся и, взяв протянутый Коллекционером мешочек вяленого мяса вперемешку с мелко наструганными сухарями, отсыпал себе пару горстей.

– Ну а если не по написанному, сам-то как это видишь? – спросил он. – Вот представь: расположились ваши легионеры боевыми порядками возле муромских стен. Огромная глыба из металла и бетона перед тобой на километры в обе стороны тянется. Вызывает тебя Хозяин и говорит: «Ну, брат Сатурн, вот и настал твой час. Надевай-ка рюкзачок с тротилом и дуй к воротам, расчищать Легиону проход в светлое будущее». А ворота те – мама дорогая! Две плиты стальные, в десять метров высотой и полтора метра толщиной каждая. На вышках по бокам «Корды» торчат, со стен на дорогу огнеметы раструбами скалятся. Смотришь ты на все это в бинокль и понимаешь: «Даже близко мне не подойти. А если и подойду, то вреда от меня – разве что копотью черной ворота замарать сумею». Тогда как? Будешь приказ выполнять?

Сатурн снисходительно хмыкнул:

– Хозяин не отдает бессмысленных приказов. Он мудр и дорожит бойцами.

– Я не о том спрашивал, – напомнил Стас.

– Да, – присоединился к разговору охотник, помешивая в кипятке сушеные листья, от которых исходил приятный пряный аромат. – Ты не юли, отвечай по существу. Идешь на смерть за царя или готов мудрость его под сомнение поставить?

Сатурн нахмурился и засопел, переводя недобрый взгляд с Коллекционера на Стаса и обратно.

– Провокаторы, – разродился он наконец с ответом. – Вы оба. Я не хочу больше говорить, – после чего привалился к стене, скрестил на груди могучие ручищи и демонстративно отвернулся, устремив взор на далекую линию багровеющего горизонта.

– Вот так всегда, – вздохнул охотник. – Стоит лишь немного поразмыслить, честно ответить самому себе на пару-тройку вопросов, и высокие иллюзии о главенстве общего над частным неминуемо разбиваются о железобетонное «Я». Мой тебе совет, дружище, – хочешь умереть героем, не задумывайся над приказами.

– Ну, – Стас дожевал свой нехитрый ужин и стряхнул крошки, – раз беседа зашла в тупик, предлагаю отходить ко сну. Сейчас полдесятого, я дежурю до двух, потом Кол. Не возражаешь?

– Нормально, – кивнул охотник.

– А я? – нарушил молчаливый протест Сатурн.

– Ты спи. Мы в шесть часов к Святым двинем, один тут останешься. Носом клевать при таком раскладе не годится.

Вопреки ожиданиям, возражать Сатурн не стал, быстро съел половину брикета, напоминающего по форме и размеру кирпич, запил из фляги, отстегнул от рюкзака матерчатый рулон, оказавшийся туго скрученным спальным комплектом из простеганной подстилки с таким же одеялом, и завалился спать, то ли решив последовать совету Коллекционера, то ли не желая больше состязаться в аргументации.

Охотник разместился скромнее – просто сунул под зад свернутую валиком дерюгу, поднял ворот плаща, привалился к стене и через мгновение уже сопел, будто закрыл глаза как минимум час назад.

Стас придвинулся ближе к огню.

Красное солнце пустоши уже скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь тлеющий уголь заката на стыке бесплодной земли и темных небес.