Реньери Андретти (ЛП)

— Тебя никто не приглашал, — пошутил я, в то время как она простонала:

— Заткнись, Ник!

Галло ухмыльнулась.

— Я как раз заканчиваю произносить клятву. — Она наклонилась и прошептала мне на ухо, когда вокруг нас собрались ее отец, Спагетти, Николайо и Луиджи. — Я обещаю любить тебя, будь ты на другом конце света или глубоко во мне. — Она выпрямилась. — Я обещаю любить тебя, счастлив ты или печален. Но когда тебе грустно, я сделаю все возможное, чтобы вызвать улыбку на твоем лице. Я обещаю всегда быть твоей Джульеттой, любящей речи и монологи, и независимо от того, любишь ты меня или нет, я всегда буду любить тебя, и ты больше никогда не будешь Одиноким Ромео. Только Ромео. Моим Ромео.

Отец Карины, который прошел обряд рукоположения через интернет, прочистил горло.

— Теперь вы можете поцеловать невесту? — Он сказал это так, словно это был вопрос, словно нахождение в коридоре смутило его.

Она схватила мое лицо и поцеловала меня, крепко прижавшись своими губами к моим.

— Мы только что поженились в коридоре за час до нашей свадьбы.

И я бы не хотел, чтобы было иначе.

Я обхватил ее за спину и колени и поднял ее как невесту.

— Медовый месяц. Сейчас же.

Мы и так никогда не были нормальными.

КАРИНА ГАЛЛО

Один год спустя

Он завязал мне глаза.

Я слышала тяжелое дыхание Спагетти, когда она бежала к нам, и почти представляла себе ее яркие голубые глаза, сияющие при дневном свете. Голубые глаза сердоликового пеночки, которые напомнили моему мужу мои. По его признанию, именно эти глаза стали решающим фактором при выборе Спагетти, потому что он скучал, глядя в мои.

Я потянулась к руке Ренье.

— Я уже целый час не снимаю повязку с глаз! Я знаю, что мы улетели, и если это путешествие не закончится извращенным сексом, я буду разочарована.

Он шлепнул меня по заднице.

— Ты мне доверяешь?

— Всегда, — честно ответила я.

— Тогда тебе понравится. — Он снял повязку с глаз. — Открой глаза.

И он был прав.

Мне действительно понравилось.

Я прикрыла рот рукой, потрясенная. С тех пор как мы были здесь в последний раз, он огородил весь парк Райлафакс и построил на его краю дом. Это был классический фермерский дом, увеличенная версия дома на ранчо, в который папа переехал в прошлом году, только мой стоял в нашем парке. Над головой пролетел самолет, напомнив мне, насколько особенным было для меня это место.

Я смеялась и кружилась по кругу, такая счастливая и головокружительная, как с тех пор, как мы с Ренье помирились в тот день на тренажере в джунглях. Спагетти присоединилась к моему празднику, бегая вокруг меня, лая на мой смех, и на самолеты, и на свой проклятый хвост.

Ренье обхватил меня и притянул к своей груди.

— Знаешь, люди обычно жалуются на то, что живут рядом с аэропортами.

Я окинула взглядом акры и акры зеленой травы и холмов.

— А на что тут жаловаться?

— На шум.

— Я вышла замуж за босса. — Я прижалась поцелуем к его горлу и ухмыльнулась ему в лицо. — Уверена, ты нашел решение?

— А если бы не нашел?

— Я люблю тебя настолько, что ты не заметишь ухудшения.

Он сузил глаза и ущипнул меня за задницу.

— Ты такая умная задница. — Он потянулся за мной и открыл дверь в дом. — К твоему сведению, я нашел решение. — Он поморщился. — Звукоизоляционное решение за десять миллионов долларов. Представь себе звукоизоляцию студии звукозаписи, но в доме площадью десять тысяч квадратных футов.

— А вот и мой босс.

Он провел меня в дом, мимо парадного фойе и в огромную гостиную. Дом был великолепен, но он мог бы лежать в руинах, и мне бы это понравилось. За последние два года этот человек отдал мне все. Свое сердце. Ресторан на берегу моря. Ребенок, растущий в моем животе.

Я заметила стену за диваном, и мои глаза расширились.

— Ты вставил их в рамку.

Десятки изумрудно-зеленых рамок украшали стену, и в каждой из них гордо красовались наши любовные письма. В центре, как ядро, лежало мое письмо, окруженное потрясающей лазурной рамкой.

— Я не знаю, как тебя благодарить.

Он ухмыльнулся.

— А я знаю.

Я рассмеялась, глядя, как он рвет мою рубашку на части, и мой взгляд снова остановился на письмах.

Ромео уже не был так одинок, но Джульетта все еще любила сольные речи и душещипательное дерьмо.

Переведено каналом Книжный шкаф — t.me/lilybookcase