Ренн-ле-Шато и тайна проклятого золота

Правда, история о «воле случая», который привел эрцгерцога в дом священника аббата Соньера, вызывает в легкое недоумение. С таким же успехом можно утверждать, что графиня Шамбор (кстати, австрийка!) познакомилась со скромным деревенским кюре «случайно» и не менее «случайно» предоставила ему 3000 франков для обновления храма. «Случайностью» такие дела не объясняются: если лишенный прав и гражданства эрцгерцог прибыл в Ренн-ле-Шато, значит, у него были на то веские причины.

Однако подобное предположение еще не дает ответа на вопрос. Таинственная тень «чужестранца Жана Орта» возбуждала любопытство во все времена. В мирные деньки конца XIX века местные жители терялись в догадках по поводу того, что мог делать в их краях столь знатный господин. Во времена Первой мировой войны люди вновь принялись судачить о странных отношениях аббата и австрийского гостя, следовательно, врага. Конечно, с момента странного исчезновения эрцгерцога прошло довольно много времени,[80] но память, которую он оставил о себе, не исчезла. Дружбы с австрийским подданным оказалось достаточно для того, чтобы обвинить Соньера в шпионаже (разумеется, лучше и больше всех в этом хоре обвинителей старался доктор Эспезель). В округе ходили слухи, что башня «Магдала» построена по особому проекту и служит опорой для артиллерийских орудий. Правда, никто не задумывался о том, по кому можно было стрелять из Ренн-ле-Шато… Злые языки утверждали, что Соньер получал огромные денежные суммы (что объясняло его расходы) за то, что был агентом разведки немецкого кайзера и австрийского императора. Но никому и в голову не приходила мысль о том, какие сведения мог доставлять кюре немецкому кайзеру или австрийскому императору из забытого богом угла, где не было ни одного военного объекта! Значит, находился ответ у недоброжелателей. Соньер работал посредником, принимая у себя немецких или австрийских шпионов под видом артистов и художников. Да, видимо, многим в округе не давали покоя роскошные пиры на вилле «Вифания»!

Итак, тень Жана Орта породила в «деле Соньера» обвинения в шпионаже. К тому же нужно принять во внимание то, что своими таинственными путешествиями Беранже заинтриговал многих и тем самым дал повод к нападкам. Из Куизы, начального пункта путешествия, Соньер отправлялся в Каркасон, а далее в Перпиньян. По сведениям, взятым из надежного источника, в Перпиньяне находился банк «Вдова Ориоль и ее сыновья», куда вкладывал деньги аббат, однако ничто не мешает предположить, что его визиты в банк были предлогом для дальнейших действий или путешествий. Действительно, Перпиньян был крупным транспортным узлом, откуда священник мог отправиться куда ему вздумается. Из документов, опубликованных архивистом Рене Декадейа, известно, что Соньер навещал богатые влиятельные семьи, живущие в районе Нарбона и Безье; целью поездок были просьбы о вспомоществовании. В этих путешествиях нет ничего тайного или таинственного, хотя, по некоторым свидетельствам, два раза ему приходилось бывать в Лондоне.[81] Но если сегодня обвинения в шпионаже вызывают улыбку, то во время Первой мировой войны они дали повод к упорным толкам и слухам, что, конечно, привело к опале священника, который, помимо всего этого, судился со своим епископом. Поведение и образ жизни Соньера, необъяснимый для всех и каждого, легко мог быть использован против него, особенно в период войны.[82]