Ренуар. Частная жизнь

Лето 1881 года Ренуар провел в Дьеппе, а в следующий раз, отправившись путешествовать, взял с собой Алину. В конце октября, через полгода после его возвращения из Алжира, они поехали в Италию. Неудивительно, что Ренуар взял Алину с собой, – он очень скучал по ней в Алжире, а кроме того, дважды дал ей обещание, что в следующую заграничную поездку они отправятся вместе. Они мирно путешествовали вдвоем, и поездка, которая изначально планировалась длиной в два месяца, растянулась на все шесть. Есть много свидетельств о том, что Алина сопровождала возлюбленного на всем ее протяжении, с момента отъезда из Парижа в конце октября 1881 года и до возвращения в конце апреля 1882-го. В марте 1882 года в алжирской газете L’Akhbar появилось сообщение, что из Марселя на пароходе «Мерис» только что прибыли «художник Ренуар и его супруга»[437]. Другим доказательством может служить то, что Алина не сохранила ни одного письма Ренуара за эти шесть месяцев. От его алжирского путешествия у нее осталось десять посланий – от полугодовой разлуки наверняка осталось бы еще больше. Кроме того, Алина позировала для самой важной работы, которую Ренуар написал в Италии, – «Белокурой купальщицы»[438].

Еще один повод верить в то, что Алина сопровождала Ренуара, – это ее слова, сказанные четырнадцать лет спустя дочери Берты Моризо Жюли Мане, а также ее собственным детям, что они с Ренуаром провели медовый месяц в Италии. Жюли записала в дневнике: «Мадам Ренуар рассказала нам [Жюли и ее матери] про их поездку в Италию после свадьбы. Очень забавно было слушать ее рассказ, потому что мы уже много раз слышали повествование месье Ренуара, из которого следовало, что он ездил туда один, еще до знакомства с женой. Ей было двадцать два года, и она была очень стройной, сказала она [Алина], во что трудно поверить»[439]. По словам Жана Ренуара, мать и ему говорила, что провела медовый месяц в Италии[440].

По сути, эта поездка действительно стала для двух влюбленных медовым месяцем. При этом поженились они только девять лет спустя. Однако на нескольких изображениях обнаженных женщин у модели на пальце левой руки четко видно обручальное кольцо – например, в «Белокурой купальщице». Впрочем, это было обычным делом на ранних ренуаровских портретах обнаженных – таких как «Купальщица с грифоном» (1870) и «Обнаженная в солнечном свете» (1875), – возможно, им руководили понятия о приличиях[441].

Как видно из дневника Жюли Мане, Ренуар никому не сообщил, что Алина будет его сопровождать, а потом хранил эту тайну десять с лишним лет. Он не хотел, чтобы про их отношения знали многие его друзья, патроны и агенты. Соответственно, в его письмах из поездки прямо или косвенно указывается, что он путешествует один; например, он пишет Дедону: «Я слегка соскучился вдали от Монмартра и… оказалось, что самые уродливые парижанки куда привлекательнее первых итальянских красавиц»[442]. Мане он пишет с Капри: «[Здесь] я – единственный француз»[443]. О том, что все это время его сопровождала Алина, знали только два человека: брат Эдмон и друг Сезанн.

Маршрут двухмесячного путешествия Ренуара по Италии можно восстановить по его венецианскому альбому и по письмам. (Альбом 13 на 20 см приобретен, судя по ярлыку, в венецианском магазине: «Бьязутти… Венеция»[444].) В нем содержатся зарисовки из путешествия по Италии и второго его путешествия в Алжир. Кроме того, о том же маршруте свидетельствуют письма к Дюран-Рюэлю, Берару, Шарпантье, Шоке, Дедону и Эдуарду Мане. Известно, что 1 ноября 1881 года Ренуар с Алиной находились в Венеции[445]. Маршрут, которому Ренуар намеревался следовать далее, четко изложен в письме из Венеции к мадам Шарпантье: «Я начал с севера и собираюсь спуститься вниз по всему сапогу [Италии], а закончив, с превеликим удовольствием приду к вам отобедать». В том же письме он прислал ей стишок: «Уезжаю в Рим, / Венеция, прощай, / Прекрасный край, / Земля обетованная, / Мой дивный рай, рай, рай»[446]. Примерно в то же время он сочинил похожий стишок для Дедона: «Прощай, Венеция, / Небес свинцовых край, / Земля обетованная, / Мой дивный рай, рай, рай. Еду в Рим, а потом в Неаполь. Хочу посмотреть Рафаэля, да, друг мой, Ра-фа-э-ля. А потом все недовольные… наверняка будут кричать, что он на меня повлиял!»[447]