Реорганизованная преступность. Мафия и антимафия в постсоветской Грузии

Я не думаю, что это классовое, я имею в виду, что Гора [часть Кутаиси, которая дала некоторых воров в законе] – это смешанный район с детьми из всех классов. Это новый район по сравнению с Сапичхией [частью Кутаиси, которая также давала воров в законе] и населен рабочим классом больше, чем Сапичхия. Сапичхия – старинный, традиционный имеретинский район Кутаиси. Таким образом, [позитивное отношение к ворам] может быть просто связано с чувством справедливости или правды, честных действий, [такими вещами] как менталитет и образ жизни [R35].

Хотя Сапичхия была более зажиточным районом с традиционным жильем и некоторыми семьями, претендующими на знатное происхождение, регион давал столько же, если не больше, воров в законе, сколько рабочие районы, построенные вокруг заводов в советское время. Из этого, конечно, не следует, что популярность воров в законе существовала только в определенных слоях общества. Однако все факты указывают на то, что, независимо от класса, эта популярность пришла в упадок.

Грузины сейчас часто проводят любопытное различие, говоря о ворах в законе: в советское время те были людьми чести, а в 1990-е годы превратились в «мафию». Хотя воры в законе, вероятно, всегда были мафией в аналитическом смысле, используемом в этой книге, и смысл общего различия заключается в том, что воры в законе в 1990-х годах отошли от своего первоначального кодекса и начали «заниматься этим ради денег». Это, даже больше, чем подлинные исторические свидетельства, говорит о коллективной памяти о менее тревожном советском прошлом, когда даже преступники были честными. На самом деле воры в законе, по-видимому, всегда выставляли свои правила напоказ и адаптировали их, отходя от своих прежних аскетических ценностей, когда их это устраивало. Однако вышеприведенное мнение также, несомненно, свидетельствует о размывании статусных различий, на которых воры в законе основывали свои индивидуальные репутации, так эффективно действующие в грузинском обществе.

Респонденты отмечали изменения в образе жизни воров в законе, как правило, с оттенком сожаления о завершении честных времен. Ссылаясь на другое название воров, рамкиани курдеби, «воры в рамке», что означает рамки правил жизни, один респондент сказал, что в прошлом

они проссо жили по правилам заключенных – «в рамке», – но потом они вышли за рамки, вы понимаете? Они должны были четко определить свои действия. Как только один из них выходил за рамки, а это раньше случалось, он уже не был вором в законе. Но в последние несколько лет они вышли за рамки [R21].

Другой респондент, ссылаясь на рекрутирование в воры в законе недостойных людей, подвел этому итог, проведя аналогию с футболом:

Да, это была проблема. Представьте себе, что «Манчестер Юнайтед» нанял какого-то ужасного игрока… А потом вы видите, что он не в силах играть, пожалуй, он может бить по мячу, но это все, что он способен сделать… если вы сделаете кого-то вором в законе и он не сможет нормально работать, тогда у вас будут проблемы [R10].

Потеря коллективной репутации может иметь быстрые и непосредственные последствия для отдельных воров в законе. Имелись сообщения, что некоторые из них начали терять лицо, находясь среди заключенных, те для забавы толкали их и даже бросали им вызов физически, давая пощечину, огромное оскорбление для вора в законе [R6].