Репатриация на чужбину

Госпожа Альенде предостерегала, дескать, оплачивая порочные удовольствия, клиенту не суждено сэкономить. Так и вышло: нормальной побыла одну ночь с сексом, а дурой себя чувствую уже целых два месяца. И это ещё не предел. Так часто бывает: личной жизнью начинаешь заниматься вплотную, только когда воздержание обо что-то башкой приложит. А вот когда я позабыла эту простую истину – вопрос вопросов.

Собственно, я много чего позабыла из накопленного за полвека. Это юное, уже почти восемнадцатилетнее тело странным образом игнорирует опыт отлично укомплектованного, но чужого сознания. Может, мне травок каких пожевать из запасов Мероны? Или помедитировать… Или нужно просто собраться с мыслями и подходить к решению каждой, даже самой незначительной проблемы с позиции той взрослой уважающей себя женщины. А не так, как я: тяп, ляп и готово. С подачи ли Кэм, ещё почему-то, но завелась я нешуточно. Поторопилась воплотить, и всё пошло сикось-накось.

Я победила десятипудовую дверь своей кельи с громким названием спальня и вылезла в коридор. Тех на моём окрепшем плече занимался утренним туалетом, щекоча шею и ухо. Бодрой походкой я двинула по сумрачному коридору воодушевлённая, но без определенных намерений. Перед носом тяжело распахнулась дверь. Всклокоченная взбешённая Мерона вылетела из их с Саргом комнаты, наткнулась на меня и встала столбом. Если бы нашими дверями можно было хлопать в прямом смысле слова, по коридору прогрохотало бы нешуточно.

– Что с тобой? – нахмурилась я под маской.

– Отстань! – шикнула ведьма и кинулась к лестнице.

Рах, в точности повторив этот звук, понеслась следом.

– Осторожно на ступенях! – строго напутствовала я.

В ответ донеслось визгливое рычание не вполне понятного происхождения. А за спиной из спальни выруливал Сарг с лицом проголодавшегося вампира на охоте.

– Что происходит? – всё так же строго взялась я за разборки.

– Займись своим делом! – хрипло рыкнул опекун.

И рванул за своей скандальной половинкой.

– Фыр-р-р-р! – послал меня Кух с его закорок примерно туда же.

– Ну, нет! – апеллировала я Теху. – Хватит! Больше не позволю им вести себя со мной по-хамски!

Он что-то стрекотнул, в том смысле, что: оставь, не лезь, пусть сами разбираются. Но меня понесло. В нижний холл я спустилась, когда эта циничная парочка уже начала дуэль с элементами перенаселённого скворечника. Мерона, вытаращив свои прекрасные глазки, злобно кривила губки и грязно ругалась. Вырвав из контекста суть, я поняла, что нашему милому лекарю всё-таки не жить. Или – если повезёт, и мы с Мероной обойдём на дистанции Сарга – не жить в Юди. Этому шлея под мантией вонзилась так глубоко, что он бил всеми четырьмя копытами и пускал носом пар.

Я своего опекуна видала всяким: и просто злым, и злым на меня, и мечтающим меня прикончить. Теперь увидала мечтающим прибить свою обожаемую ведьму. Мерона пыталась улизнуть. Но он поймал её руку и так сильно дёрнул, что бедняжка влетела в него, как лихач в гаишника. Сарг вцепился губами в её рот с явным намерением загрызть – Мерона долбанула возлюбленного пяткой по носку сапога. Тот зло матюгнулся и встряхнул любушку – она обложила трёхэтажным и укусила его за шею. А я грозно топнула ножкой и заверещала на весь наш мрачный гулкий первый этаж:

– Прекратите!

Они прекратили и удивлённо воззрились на меня, будто я только-только приблудилась в этих местах.

– Давайте сядем, – вкрадчиво предложила я, – и обсудим вашу проблему. Вам просто нужно выговориться. И лучше в присутствии посредника.

Они переглянулись, расцепились, консолидировались и выбросили меня на крыльцо, грохнув входной дверью. Стало так обидно, что я впервые поняла поклонников идеи биться до последней капли крови. Но, ответные маневры пришлось отложить – в левой части двора за донжоном бушевали вопли Евгона.

– Как ты её крепишь, бестолочь?! – верещал мой богоданный урядчик. – Ты себе её этим местом засунь! А под балку пихай другим концом!

Мы с Техом сползли по высоченным ступеням каменного крыльца. И запрыгали пожелать доброго утра более приятному человеку. Мой обожаемый толстячок топотал ножищами, махал ручищами и разбрызгивал по пыльному двору слюни. Меня, наконец-то, уломали заняться и замком. Евгон, поймав хозяйку за язык, торопился использовать время и отпущенные средства под завязку. Ей-богу, на него больно смотреть: в таком возрасте при таких излишках веса его потенциальный инсульт и сам заполучит разрыв сердца.

– Моя девочка, моя звездочка, – ворковал мой добрый ангел, расцеловывая макушку очаровашки-воспитанницы. – А вот, что у меня есть?

Я знала, что у него есть. Сегодня ещё засветло начали печь хлеб, и холщовый мешочек, притороченный к поясу Евгона, источал дивный аромат.

– Вот тебе бублички, радость моя, – сюсюкал он, заталкивая в мою походную сумку волшебный сверток. – Беги, играй. Только не балуй! – закачался перед глазами палец толщиной чуть ли не в моё запястье.