Репатриация на чужбину

Я фыркнула, вспомнив, что вся эта карамельность предназначена шестидесяти четырёхлетней тетке, схлопотавшей правнука. Но, поцеловала его тугую жирную щёку и привычно бегло просканировала голову – это у меня уже сродни морганию. То, что под этой черепушкой периодически пульсирует боль, не новость. Но, именно сегодня меня не пронесло мимо.

– Евгон.

– Да, душенька? – уже не видел и не слышал он меня. – Да не там! Крепи ко второй!

– Евгон!

– Ага, – обернулся он ко мне, хлопая вытаращенными глазищами.

– Мне не нравится твоя боль. Мы идем к лекарю! – скомандовала я, сурово сдвинув бровь под маской. – И никаких отговорок!

– Да, моя радость. Моя кровиночка. Обязательно идём. Прямо сейчас и обязательно к лекарю…, – бормотал он, подталкивая свою звёздочку под белы лучики в направлении ворот. – Поди, погуляй. Подыши свежим воздухом, Поиграй на травке…

Я упиралась, но его руки становились всё крепче и крепче. А стоило мне отвлечься на конюха, выводившего из обрятника Эпону, Евгон потрюхал на свою стройку, забыв попрощаться. Я обижено пошагала туда, куда послали. Эпона поплелась следом, искоса примериваясь к замковой лужайке. Даже не припомню точно: эта выдерга вообще вошла за мной в рощицу, отделявшую замок от первой деревни? Мелькнула мысль: по-хорошему надо бы вернуться и надавать нахалке по шеям! Но, я поленилась. Лето в разгаре: тепло, светло и мухи не борзеют. С тех пор, как Сарг утащил скотину на другой край нашей долины, мухам пришлось переселиться ближе к ней. А здесь остались лишь самые старые и упёртые.

Наша рощица маленькая, симпатичная, но плешивая. Все эти надоедливые завоеватели постоянно норовят её пощипать. В самом начале весны я подговорила Клор её подновить. И мы четыре дня подсаживали к уцелевшим ветеранам молодняк из леса. Вроде прижился. Значит, через несколько лет я получу вполне приличный парк, как и подобает родовитой землевладелице.

В деревне по утренней поре без дела шлындали только старые собаки да малые дети. Туристам – если бы они тут водились – не хватило бы фоторесурсов запечатлеть картины нашего сельского быта. Весь интернет пестрел бы фотографиями лохматых псов размером с лошадь, которые возятся с малышней. Думаю, среднестатистический землянин покончил бы с собой инфарктом, узрев, как такой монстр таскает в зубах годовалого замызганного сопляка, что вздумал прогуляться на сторону.

Его матушка с прочими дамами семафорили откляченными задницами на огородах. Проходя мимо, я здоровалась с каждой персонально. За мою приобретательскую жилку – особо касаемо живых мужиков – женское население агратии Юди принимало меня, как родную. И я, конечно же, остановилась почесать языком с парочкой самых влиятельных матрон. Одна гордо щеголяла свежим фингалом, подаренным накануне мужем-ветераном. Как рафинированному цветку юридически развитой цивилизации, мне взбрело в голову выдать серию советов по охране женской чести и здоровья.

была доброй женщиной – эта знающая себе цену крестьянка. И популярно растолковала орденской юродивой, какова цена ранения, полученного от ревнивого благоверного. И насколько эта причина повышает её рейтинг в глазах соседок даже при отсутствии иных причин: красоты, тонкой талии и длинных ног. А коли, у кого мужа нет – или он сбежал – то пусть и завидует себе в тряпочку. Я позабыла, что взрослею прямо с сегодняшнего утра, и обиделась. Мои разлюбезные ветераны на деревенских задворках устраивали свадьбу двух скакунов. Причём, жених с невестой не глянулись друг другу, хоть убейся. И уговорам не поддавались. Обры не лошади. Эти зверюги шибко умны, злы и расчётливы. Шагу не ступят, если тот идёт вразрез с личными мотивами. Алесар рассказал, как однажды в бою пытался оттащить такого на заданную позицию, когда тот увлёкся крушением черепов врага. Алесар тогда был ещё совсем мальчишкой: первый бой и он герой! А эта брыкучая скотина испортила ему всю малину. Так и ушёл бедняга из кирасир в спецназ. Я не раз убеждалась в норовистости обров. И того придурка, что утащил меня от бандитов чёрт знает куда, простила посмертно только за знакомство с Гра-арой.

Но сегодня мне, очевидно, было больше всех надо. Как иначе объяснить мой скотоводческий зуд? Ну, как же: Внимающая, способная вправить мозги любой живой твари – особенно без спроса. Вот и подмогнула сгоряча, отчего жених перестал материться и брыкаться. Зевнул и развалился на травке. А в этой позиции обр ещё более неуязвим к уговорам, чем в бешенстве. Невеста, видя такое дело, обрадовалась и принялась скакать, уворачиваясь от сватов-зоотехников с удвоенной энергией. Всё бы ничего, и смыться можно было неопозоренной, но на беду принесло Вотума.