Репатриация на чужбину

Нахомячив бельишка, со всем остальным я решила не горячиться. Покликала на помощь Дженнифер, с которой мы всё-таки определились по статусу: Джен и никаких гвоздей. Свекровушка сроду не была тряпичницей, но жутко расстроилась из-за нашего расставания. Поэтому засучила рукава и вторглась в святая святых портновской мастерской.

– Прошу сюда, – чопорно поджав губки, пригласила нас в гардеробную пожилая дама с развесистой бровью в половину лба. – Позволю себе рекомендовать вам…

– Обойдёмся, – впервые на моей памяти хамски отшила её Джен.

И выстроилась – руки в боки – перед первым же длиннющим рядом сугубо домашних тряпок, благоговейно развешанных на плечиках. Верхняя домашняя одежда сестёр пестрила расцветками. И варьировалась в модельном ряду от легкомысленных сарафанчиков до полновесных шлейфо-волочильных туалетов.

– Интересно, кто это носит? – офонарев, пробормотала Джен, оттягивая подол длинного шерстяного коричневого платья.

Бархатный воротник-стойка и такой же пояс на явно зауженной талии. Юбка под ней шире в трое, что подразумевает какую-то распорную конструкцию. Рукав марки буф от локтя плотно облегает руку – если не ошибаюсь, такой в конце девятнадцатого века назывался «окороком».

– Наверняка, миссис Далтон, – сама же себе и ответила Джен. – Да прочие старушенции. Не соблазнишься?

– Предпочитаю кринолины, – фальшиво изобразила я светскую даму. – Ими можно подмести гораздо большую площадь за то же время. А ты вечно брюзжала, что дорожки в саду запылились.

– В кринолине ты будешь выглядеть, как цирковой пудель в их дурацких балетных пачках, – навела критику свекровушка.

– Может, займешься делом? – окрысилась я. – Не собираюсь тут заседать до следующей реинкарнации.

Джен хихикнула и переключилась на более современные модели. По-хозяйски пробежалась вдоль ряда и констатировала:

– Если поедешь в этом путешествовать, тебя сочтут за проститутку.

В конце концов, она выбрала для меня кожаный костюм из полу-облегающих штанов и куртки. Признаться, он был превосходен. И качество выделки кожи, и фасончик не подкачали: нигде не тянет, не трёт, не комкается и никуда не залазит, дабы натирать. Свекровушка упаковала меня в обновку и принялась гонять по гардеробной, понукая выделывать кренделя. Спасибо, не заставила прыгать с тумбы на тумбу – были тут такие приспособы для примерки.

Я всё ей прощала – сама бы прошла мимо этого прикида, ханжески относя всё кожаное к чему-то байкерскому или порнографическому. Костюмчик просто клад. А главное, богат карманами и не допускает сквозняков. Сапожки ему не уступали – я в них, как залезла, так решила не расставаться до самого отбытия. Перчатки Джен тоже выбрала в самую точку, хотя до тонкости и легковесности земных им, без преувеличений, ещё лет двести.

– Ну что? – грозно вытаращилась она, провозглашая второй этап нашей эпопеи. – Займемся главным?

– А оно точно нужно? – попыталась отмазаться я. – Это же здесь важно, а на воле я, вроде как, стану простой баронессой.

– Дубина! – покачала свекровушка головой. – Это же не просто какая-то замшелая традиция. Это твоя визитка. Статусная вещица. По ней каждый встречный опознает в тебе Внимающую. На что я убила почти полвека? – пафосно вопросила она, закатывая глазки. – Как была дикой славянкой, так и сдохнешь.

– Ладно, давай, – нехотя проскрипела я.

И двинула вслед за ней к другому прилавку. Для выхода в свет наш Орден когда-то на заре цивилизации – видать, ещё во времена шкур и каменных топоров – избрал единую униформу. И вот как упёрся в неё рогом, так и застрял, подобно толстой старой деве с незавидной вывеской, что цепляется за феминизм, изображая из себя насмерть идейную. Потому, как этот их... Наш орденский балахон – верх непрактичности и портновской узколобости. Обычный широкий однотонный халат: не приталенный, без карманов, с длиннющими рукавами, скрывающими кисти рук. К нему прилагается широкий, глубокий, как мешок из-под картошки, капюшон. Тот, как надвинешь на себя по саму маковку, так края висят аж до пупа. Это ж, какую такую красоту требовалось скрывать нашим далёким предшественницам так глубоко?

А в целом, всё это сооружение не спасает даже широкий пояс, объясняющий народу, где у Внимающей середина. Кстати, в дорогу из всех возможных вариантов тканей я выбрала для себя серую дерюгу – пусть моим сестричкам будет стыдно за их жмотство. Мы с Джен свернули потуже пять экземпляров такого балахона и гордо выползли из гардеробной. Провожаемые укоризненными взглядами обеих портних. Не будь они такими суеверными, наверняка осмелились бы нас попризирать.

Следом, как бывалые владельцы немалого автопарка – если собрать в кучу всё за все года – мы озаботились средством передвижения. И покатились вниз по бесконечной башенной лестнице, закинув за спину тюки с барахлом.

– Ты не представляешь, что сейчас будет! – сладострастно пыхтела Джен сквозь ядовитую ухмылку. – Далтон подпрыгнет до потолка.

– Ты что задумала? – испугалась я.