Репетиция Апокалипсиса

— С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков. И они тотчас, оставив сети, последовали за Ним. Оттуда, идя далее, увидел Он других двух братьев, Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его, в лодке с Зеведеем, отцом их, починивающих сети свои, и призвал их. И они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за Ним. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. И прошёл о Нём слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана…

Он не просто читал, он видел всё, о чём читал. И вместе с ним видели те, кто слушал. Изумлённый неожиданным опытом Макар отступил в сторону, а затем и вообще ушёл в коридор, чтобы вернуться на тот пост, который ему определил Никонов. За профессора он больше не переживал.

6

Никонов тихонько позвал Пантелея. Увлёк его в один из пустовавших кабинетов. За ними потянулась и Даша.

— Есть здесь выходы, кроме приёмного и парадного? — спросил Олег. — Такие, чтоб в глаза не бросались?

— Выходы? — задумался Пантелей.

— Ну да. Хозяйственные какие-нибудь.

— Да нет, всё с приёмного выгружают…

— А я вот видела странную дверь. Она кирпичом заложена, — вспомнила Даша.

— Кирпичом? — вскинул бровь Никонов.

— Ага.

— Что за дверь?

— А, вспомнил, — осенило Пантелея, — это был переход в морг. Морг во дворе, с краю, здание отдельное. Главврач посчитал, что неэстетично, если из главного холла есть переход сразу в морг. Ну, понимаете…

— Чего уж тут не понять. Но ведь перехода никакого на улице не видно?

— Он через подвал идёт, там лестница вниз, но я по нему ни разу не ходил. Надобности не было. А потом его и вообще кирпичом заложили. Так что я и забыл даже, что это за дверь.

— А морг, говоришь, в стороне?

— Да.

— А выход из него?

— На соседнюю улицу.

— Отлично, — щёлкнул пальцами Никонов. — Надо эту стену быстренько развалить. В случае чего, у нас будет хотя бы один отход, о котором они не знают.

— Вы думаете, они будут стрелять?

— Не знаю, но без пакостей не обойдётся — это точно.

— Есть больные, которые не смогут идти…

— Я знаю.

— Оставлять их нельзя.

— Ну, ты же мёртвых поднимать можешь, — раздражённо прищурился Никонов.

— Не надо обо мне так говорить. Это не я. И молился не один я. Операцию Серёже архиепископ Лука делал, а я только ассистировал. И в кабинете…

Пантелей не договорил, а достал вдруг из кармана маленькую, обёрнутую в целлофан иконку целителя Пантелеимона. Бережно дал её Никонову.

— Это он, что ли? — как-то небрежно спросил Никонов, отчего Пантелей смутился и поторопился забрать образок.

— Нет, уж если кто делает, то делает Господь, но происходит чудо и по предстательству святых. Неужели не знаете?

— Да знаю, — опустил голову Олег, — и вроде как даже верю. Только вот, видимо, моё «вроде как» мне и мешает… Я жертва бытового материализма, — грустно улыбнулся он. — Отношусь к категории тех идиотов, которым подавай чудо так, чтоб сразу всё было ясно, как обухом по голове.

— И мне так же, — присоединилась вошедшая Анна.

Все оглянулись на неё. Выглядела она устало, настолько устало, что равнодушие ко всему происходящему на её лице буквально кричало. И всё же она спросила:

— Это правда, что у нас тут кто-то воскрес?

Пантелей окончательно растерялся от такого лобового вопроса, Даша демонстративно вздохнула, Никонов покусал губы.

— Значит — правда, — сделала вывод Анна. — А мне бы вот, наоборот, лечь и тихо умереть. Уснуть. Достало всё.

— Уныние… — начал Пантелей.

— Смертный грех, — тем же тоном продолжила за него Анна. — Вот и хочется умереть. Вся жизнь не получилась, и умереть красиво не получается.