Репо

Но, думаю, я не могла ожидать ничего другого, когда он вырос среди Приспешников, их друзей и их отпрысков. Все они присутствовали на мероприятии, территория комплекса была украшена синими и красными воздушными шарами и темой Человека-паука.

У стола с закусками четырехлетние Джексон, сын Пейна и Элси, и Джуниор, сын Брейкера и Алекс, пытались найти способ украсть кексы, несмотря на группу взрослых, стоящих по бокам от них. Фэллон и Малкольм были в дальнем конце поля, бросая мяч, обоим по шесть, слишком большой для маленьких детей. Феррин, самой старшей из них было девять лет, нисколько не беспокоило то, что у нее не было товарищей по играм ее возраста. Она компенсировала это тем, что командовала ими всеми. Как она поступала с трехлетним Сетом и его ровесниками, Бри и Алексис, трех- и четырехлетними детьми Шотера и Амелии, которые, казалось, не могли понять концепцию игры «утка, утка, гусь», к большому огорчению всезнающей Феррин.

— Как утренняя тошнота? — спросила Саммер, придвигаясь ко мне, положив руку на живот. Это был ее третий и, как она утверждала, последний раз. У нее было шесть месяцев, и, наконец, в течение всего дня ей не нужно было находиться рядом с туалетом, чтобы ее вырвало.

У меня было всего три месяца, и я все еще была там. — Ауч, — сказала я, скривив лицо.

— Я чувствую его, — сказала она, смеясь над тем, как Бри показала Феррин язык. — Ей нужен кто-то, кто поставил бы ее на место, — сказала она, качая головой своей дочери, которая смотрела на четырехлетнюю девочку.

— Фэллон и Джексон становятся все больше. Они больше не будут терпеть ее властность.

— Скрести пальцы. Это все вина Рейна, — сказала она, глядя на своего мужа, который, казалось, почувствовал взгляд и повернул голову, чтобы улыбнуться ей. — Он помогает ей укрепить свое эго.

— Для девушки есть вещи и похуже, чем уверенность в себе, — сказала Джейни, присоединяясь к нам. — Мне нравится ее дух.

— Ну, конечно, — засмеялась Саммер.

— Эй, если она собирается держать себя в руках со всеми этими мальчиками-байкерами, когда они вырастут, ей нужно уметь стоять на своем.

Мы все смотрели, как Ло двинулась через поле к Феррин, взяла ее за руку и повела в сторону манежа, где Уилла, ребенок Пейна и Элси, лежала под деревом. Без диктатуры Сет, Бри и Алексис выскочили из своего круга и начали бегать и смеяться.

— Привет, милая, — сказал Репо, подходя с какой-то огромной упакованной коробкой, которая заставила меня покачать головой. Я понятия не имела, куда, черт возьми, мы поместим все новые игрушки в доме, который уже ломился от них.

— От кого это? — Я застонала, когда он поставил ее на стол вместе с остальными.

— Рус. Так что, я думаю, мы можем ожидать чего-то громкого и неприятного, — сказал он, двигаясь позади меня, обхватив рукой мою грудь и положив одну руку мне на живот. — Уже что-нибудь придумали? — спросил он, имея в виду про имя. С Сетом это было легко. Имя было очевидно, как только мы узнали, что это мальчик.

— Что-нибудь с буквой К, — предложил Репо, уткнувшись носом мне в шею.

Кей.

Он был тут, чтобы проводить меня к алтарю.

Он был тут, чтобы стать крестным отцом нашего сына.

Он просто… всегда был тут.

Но самое безумное было то, что я все еще не знала его полного имени.

Его дело было закрыто.

Поэтому я не могла назвать ребенка в его честь в традиционном смысле.

— Что-то с буквой К, — согласилась я, откидываясь на него, съеживаясь, наблюдая, как Сет упал с ног на голову, а затем сразу же поднял ноги, смеясь над всем этим, кусочки травы прилипли к его одежде беспорядочно и что-то похожее на пятно крови было на колене.

— Какого хрена… — внезапно раздался голос Дюка, заставив всех взрослых напрячься и повернуться туда, где он смотрел на что-то у ворот.

И хотя дети не заметили этого благодаря очень быстрому и эффективному отвлечению внимания от женского клуба в целом, именно тогда вечеринка по случаю дня рождения Сета стала днем, когда мир, который Приспешники знали почти десять лет, резко прекратился.

Потому что у ворот стояла женщина.

И она едва цеплялась за жизнь.

И у нее на спине была вырезана буква «П» и слова «вы все следующие», написанные ее кровью на записке, засунутой в карман.

Дюк наклонился и прижал женщину к груди, неся ее внутрь комплекса, в то время как Ло позвонила в Хейлшторм, чтобы кто-то из ее медицинской команды приехал и осмотрел девушку, а Репо, Кэш и Волк вызвали всех остальных членов, чтобы они пришли в комплекс для экстренного собрания в церкви.

Все девушки клуба переглянулись, понимая, что это значит.

Это означало войну.

— Понеслась, — сказал Рейн, качая головой.