Репортаж из морга

С другой стороны, невозможно точно оценить калибр оружия так, как я это делаю обычно, по диаметру входной раны: беспокоясь о сосудах в этой области, хирурги исследовали рану и нарушили ее первоначальный вид. Однако на снимках сканера, помимо разрозненных фрагментов головки снаряда, видна целая дробина диаметром около семи миллиметров. К сожалению, точность моей оценки недостаточна. В оружейных магазинах есть боеприпасы нескольких калибров, которые могут соответствовать подобному размеру.

Эти недостаточные, на мой взгляд, выводы я и передаю жандармам. В ходе расследования они выясняют, что в день инцидента группа людей охотилась в 650 метрах от места происшествия.

Один из них выстрелил в животное на хребте – выстрел был крайне рискованный, нарушающий правила безопасности. Следует производить только выстрелы, направленные в сторону земли, чтобы пули, не попавшие в цель или перелетевшие ее, застревали в ней в конце своего пути, а не терялись в округе.

Основываясь на положении каждого стрелка и возможной траектории полета пули, следователи выявили того легкомысленного охотника, которого привлекут к ответственности за нанесение непреднамеренных травм.

Спустя несколько лет я снова осматриваю пострадавшего. На этот раз любитель прогулок борется с раком простаты, который дал метастазы и поразил органы и ткани малого таза. Цель моего осмотра необычна: выяснить, могла ли пуля сыграть роль в таком распространении рака. Ввиду начальных поражений, из-за которых части простаты разлетелись по всем тканям малого таза, я отвечаю на этот вопрос утвердительно.

Что ни говори, охота – опасное дело, иногда она может даже усугубить течение рака!

Стретчинг

Мой собеседник на том конце провода настаивает на своем:

– Вы нас не пропустите, док: 46° 09’ 18” северной широты, 1° 10’ 6” западной долготы.

– Это координаты места, где мы встречаемся?

– Да, и координаты тела. К тому же вас должна заинтересовать история аквалангиста в наручниках.

– Это, конечно, всегда пожалуйста, но на сегодняшнее утро у меня уже есть программа. Посмотрю, кого можно вам выслать. Перезвоню, как только приеду в университетскую больницу. Думаю, вам понадобится все: томограф, вскрытие, токсикология… И не забудьте привезти все материалы, особенно баллон, чтобы взять пробу газа.

Откровенный смех следователя меня озадачивает.

– Это лишнее, вот увидите, тут особый случай.

Мое любопытство задето за живое, но полицейский отказывается рассказать больше.

Я смотрю на стену, где большие красные цифры показывают время: 6:35 утра. К завершению разговора я окончательно проснулся.

Странное совпадение: на прошлой неделе нам поручили разобраться в происшествии с водолазом. Морскую бригаду Ла-Рошели вызвали на несчастный случай на производстве: водолаз, выполнявший погружение, перестал отвечать коллеге на поверхности. Последний экстренно спустился на глубину 30 метров, чтобы достать потерявшего сознание.

Когда он добрался до дна, тот водолаз, что находился внизу, был вялым, не дышал и смотрел в пустоту «широко открытыми черными глазами, хотя вообще-то глаза у него голубые».

В полной панике, встряхнув коллегу несколько раз, спасатель стал поднимать его наверх, не соблюдая традиционные декомпрессионные остановки, которые требуются в этих обстоятельствах, по крайней мере живым. А тот, кого он вытаскивал со дна, уже был, по моему мнению, мертв.

С тех пор спасатель жил как в аду. Каждую ночь, вздрагивая, он просыпался от одного и того же кошмара: друг смотрит на него большими черными глазами и с трубкой во рту умоляет его во время подъема: «Помедленнее, помедленнее! Ты меня убьешь».

Его мучила навязчивая идея, что это он убил своего друга, слишком быстро поднимая его, не соблюдая остановок.

Морская бригада с помощью своих экспертов провела расследование и сразу же исключила из причин несчастного случая неполадки в оборудовании и качество газа, используемого водолазом. В лучшем случае погибшего можно было обвинить в том, что он работал дольше, чем полагалось, в нарушение трудового законодательства, но здесь он сам был и начальником, и жертвой…

Сканирование, проведенное перед вскрытием, дало необычный результат. В норме характерные изображения газа на снимках обнаруживаются только в дыхательных путях, легких, желудке и часто в толстой кишке. Здесь же наш водолаз напоминал старый труп, разбухший от гнилостных газов, хотя тело его при этом прекрасно сохранилось. Множество пузырьков газа проникло во все ткани. Все крупные сосуды – аорта, легочные артерии, крупные вены – содержали газ. Даже в случаях самой тяжелой декомпрессионной болезни я никогда не видел столько пузырьков.