Репортаж из морга

Все это для того, чтобы соблюсти профессиональную тайну. И, что немаловажно, пациент зачастую проходит через несколько отделений, и в каждом на него заведена своя карта. Теперь начинается охота за сокровищами, цель которой – собрать все существующие материалы. После этой полосы препятствий большая папка с медицинскими документами наконец оказывается у меня в руках.

Папка опечатана, но открыта: все части перфорированы, как картотечные листы, и соединены бечевкой, заканчивающейся сургучной печатью, прикрепленной к картонке. Преимущество такой компоновки состоит в том, что файл можно просматривать, не нарушая печать. А неудобство в том, что с отдельными элементами иногда трудно работать. А папка сегодня солидная.

Я восстанавливаю порядок событий, уделяя особое внимание приему в больницу. Именно с этого момента и начинается дело: прием Маргариты в больницу закончился направлением в реанимацию. Отсюда я могу проследить всю историю госпитализации.

При поступлении ничего катастрофического нет: нет жара, артериальное давление такое, что все гипертоники позеленеют от зависти; при аускультации наблюдается небольшой шум в сердце, что неудивительно, учитывая кальциноз аортального клапана.

В отношении главной проблемы – одышки, которая беспокоит Маргариту, – аускультация выявляет хрипы в обоих легких. Звуки, которые услышал врач, приставив к телу стетоскоп, напоминали «Радио Лондон» в 1940 году, когда помехи мешали прослушиванию. Рентген грудной клетки подтверждает: у Маргариты острый респираторный дистресс-синдром. Что касается биохимического анализа крови, то, помимо снижения уровня натрия в крови, вероятно связанного с приемом диуретиков, он показывает гипергликемию, но в пределах допустимых значений.

«А что показывает ЭКГ?» – спросите вы меня. С благословления следственного судьи я обращаюсь к коллеге-кардиологу: он не обнаруживает нарушения ритма (вот беда, еще с одной гипотезой приходится распрощаться), но есть признаки сердечной перегрузки (это эффект сужения аортального клапана. Один балл в пользу сердечной недостаточности!).

Проще говоря, Маргарита попала в больницу с кардиогенным отеком легких.

Отек легких при госпитализации и при выписке (окончательной). Вывод очевиден: мол, идите дальше, тут смотреть не на что – отек легких! Ничего особенного, такое бывает. Вот дочь и расстроилась и поторопилась обвинить больницу…

Еще не поздно оставить все как есть. Но откуда это неприятное ощущение, что я что-то упускаю? Тем не менее вроде все ясно.

Я снова просматриваю папку от начала до конца. На этот раз прочитываю все сестринские записи строчка за строчкой.

Я всегда говорил: сестринская карта – это настоящая мыльная опера, часто самая ценная часть всех медицинских записей.

Потому что прилежное перо медсестер добросовестно описывает все, что происходит час за часом.

На Д4 у Маргариты случилось обострение сердечной недостаточности: снова появилась одышка с сухим кашлем, отекли нижние конечности, чего раньше не бывало, снимок показывает плевральный выпот. Кардиологическая ситуация ухудшается, сердце слабеет. Нехорошо. Но врачи реагируют оперативно: меняют лечение – и состояние больной улучшается.

Д8, и вот опять! Маргарита, до тех пор в своем уме, теряет память и ориентацию, речь становится бессвязной, она срывает с себя предметы одежды один за другим (любит, не любит, плюнет, поцелует…) перед тем, как пойти гулять почти голой по коридорам.

Быстро делают биохимию. Быстро проводят сканирование мозга, которое ничего не показывает – это хорошо, я тоже не нашел ничего особенного в мозге… Нет, это разладился ионный баланс[57]. Новое назначение врача, немного глюкозы – и вот баланс снова… сбалансирован. Маргарите возвращают рассудок и одежду. Да уж, медицина – непростая штука. Особенно когда пациентке 88 лет.

Д10: приближаются выходные. Маргарита сыта всем по горло и отказывается от лекарств. Она остается прикованной к постели три дня подряд. Ее дочь уехала на выходные. Отсюда упадок духа. Дети, не бросайте пожилых родителей в больнице, они впадают в депрессию, и врачи тоже.

Д13, посещение в понедельник утром. Не пятница, но все же…

Маргарита нездорова: ночью ей стало плохо, у нее одышка и боль в груди, но сердечного приступа ЭКГ не показывает. Возвращаются результаты биохимии, плохие. В документах медсестер упоминается «недостаток К».

Дальше текст становится сложным для непосвященного. «Недостаток К» – это подсказка, по которой не сразу поймешь, на что она указывает. Это «недостаток калия», что понять не так-то просто, калий по-французски – potassium. Таким неудобным названием мы обязаны сэру Гемфри Деви, британскому химику, открывшему этот химический элемент в 1807 году. Давая ему название, он взял первую букву от слова «поташ» – калийное соединение. По-немецки «поташ» – Kalium, как и на латыни. Отсюда и путаница между P и К. А вы еще не запутались?

Словом, теперь дело Маргариты – это дежурное дело К.