Репортаж не для печати

Тэд оставался верным своему слову, давая мне шанс проявить себя. Мне поручали самые сложные темы: репортажи об обстреле казарм американской пехоты США в Ливане, о причинах гибели южнокорейского пассажирского самолета КАЛ-007, об американском вторжении в Гренаду… Вместе с Бернардом Шоу, Джоном Холлимэном и Питером Арнеттом я был в осажденном Багдаде во время войны в Персидском заливе.

Готовя свои сюжеты, мы оказывались на месте событий быстрее, чем люди ЦРУ или Агентства национальной безопасности. Когда директор ЦРУ Уэбстер позвонил президенту и сообщил об ударе по Багдаду ракетами, хозяин Белого дома Джордж Буш ответил, что он смотрит это по телевизору. Наши круглосуточные передачи новостей звучали в коридорах власти по всему миру. Все настраивались на Си-Эн-Эн. Мы были везде и повсюду. Подробные репортажи о бомбардировках Ирака повысили престиж телекомпании в глазах публики и наш рекламный отдел на четыреста процентов поднял плату за рекламные объявления в лучшее время.

– Ты ловишь момент, пока светит солнце, – сказал мне после окончания военного конфликта в Персидском заливе Роберт Лихтер. Он был аналитиком из вашингтонского Центра изучения взаимоотношений средств массовой информации с общественностью. – Как бы тебе не обгореть!

Глава первая. ЗАГАДКА ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

1

Я прикрыл за собой дверь и оказался в кабинете босса. Комната была великолепной. Туфли утопали в роскошном персидском ковре, лежавшем на коричнево-красном паркете. Возле одного из двух окон, украшенных красивыми портьерами, стояло прекрасное чучело льва, убитого хозяином на охоте в африканской саванне. Пара глубоких кресел, обтянутых черной кожей. Полированный столик с изящными ножками. И огромный письменный стол на другой стороне комнаты, заваленный ворохом каких-то бумаг.

– Доброе утро, Стив. – Тэд Тернер протянул мне руку для пожатия. Оно было крепким и в то же время легким. Это была рука человека, уверенного в себе. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – ответил я, – но когда-нибудь эта жара окончательно доконает меня, господин Тернер. Я теперь понимаю ощущения цыпленка-табака, засунутого в микроволновую печь.

Тэд согласно кивнул.

– Да, Стив, такого лета не было уже давно. – Он выглядел прекрасно. Высокий, стройный, подтянутый, с тоненькой полоской усов над губой. – Присаживайся.

Я без зазрения совести выбрал одно из огромных кресел и сразу почувствовал, что чуть не утонул в нем. Тэд изучающе посмотрел на меня.

– Ты всегда нравился мне, Стив, своим упорством и настойчивостью. Умением входить в дверь вместе с самой дверью. Это весьма ценное качество для журналиста.

Скромно опустив в пол глаза, я чувствовал себя польщенным.

– Спасибо, Тэд, но у меня перед глазами есть хороший пример. Вы однажды мне сказали: «Стив, если хочешь достичь Эльдорадо, то нужно грести изо всех сил!» Я крепко запомнил те слова.

Тернер улыбнулся, и, поднявшись с кресла, подошел к стойке бара. Плеснув немного виски в два стакана, и, добавив кубики льда, он вернулся назад.

– Стив, ты веришь в легенды?

– Смотря в какие, – осторожно произнес я.

– В исторические факты, которые с течением времени обрастали мифическими подробностями и фантазиями, превращаясь таким образом в легенды и сказки.

Я согласно кивнул головой.

– Ты, наверное, помнишь, – продолжал Тернер, внимательно изучая узор на моем галстуке, – историю Генриха Шлимана – одного из выдающихся археологов XIX века. В шестилетнем возрасте он получил в подарок от отца прекрасную книгу с великолепными иллюстрациями. Это была всеобщая история Жерера. В ней рассказывалось о сгоревшей Трое и пропавших сокровищах царя Приама. Маленький Генрих, выслушавший с горящими глазами рассказ отца, пообещал найти потерянный для истории город. – Тэд сделал небольшой глоток из бокала. – Это похоже на выдумку: шестилетний мальчишка дает клятву разгадать загадку Трои, само существование которой большинство ученых ставили под большое сомнение.

– Первые впечатления ребенка часто остаются с ним на всю жизнь, – позволил я себе перебить босса.

Тэд парировал:

– Но крайне редко люди верны идеалам юности. Многие быстро забывают о своих детских мечтах или предают их. Шлиман же отправился по следам легенды. Вначале ему предстояло сколотить состояние – археологические раскопки стоили огромных денег. Затем изучить иностранные языки и проштудировать всю имевшуюся литературу о Трое. Отпраздновав свое сорока

шестилетие, Шлиман отправился на раскопки в Грецию. Наконец, в 1873 году, после шестилетнего изнурительного труда, Шлиман обнаружил стены дворца Приама и огромное количество драгоценностей. Это был один из самых богатых кладов, когда-либо изъятых из гробниц. Все музеи мира не обладали и одной пятой частью найденных богатств.

Я попытался догадаться, куда он клонит. И не мог. Тэд оставался, как обычно, непредсказуем. Слегка склонив набок голову, он сказал:

– Стив, я хочу поручить тебе необычное дело. Это тайна, покрытая пылью многих веков. Загадка трех тысячелетий. Что тебе известно о Ковчеге?

От неожиданности я вздрогнул.