Репортажи из шестого тысячелетия

Библия называет Землю Обетованную «текущей молоком и медом». Это определение повторяется 15 раз в Пятикнижии и еще 5 раз в других книгах Библии. До последнего времени ни у кого из толкователей Книги Книг не было ни малейшего сомнения в том, что «молоко и мед» символизируют изобилие и плодородие земли, обетованной народу Израиля.

Первым выразил сомнение профессор Хайфского университета Эйтан Левин, занимающийся исследованиями Библии и опубликовавший работу, которая так и называется «Земля, текущая молоком и медом».

Профессор Левин строит свои рассуждения не на теологии и не на семантике, а на топографии. Он напоминает, что библейская Эрец-Исраэль состояла по большей части из пустынных земель («мидбар»), где, правда, всегда сохранялись оазисы, пастбища и поселения кочевников, и приходит к выводу, что смысл выражения «Земля, текущая молоком и медом» следует искать в аллегории, которую высказал богатырь Самсон (Книга Судей, 14:14), нашедший в пасти разорванного им льва мед. «Из сильного вышло сладкое», — сказал Самсон.

В библейские времена, пишет профессор Эйтан, и молоко и мед были продуктами дикой природы. Там, где невозможно было обрабатывать землю, разводили коз и коров, и там же встречался дикий мед.

«Молоко и мед», по мнению Левина, соединены вместе в библейской лексике потому, что их находили в одних и тех же местах едва посильного выживания.

В пользу того, что молоко и мед — вовсе не признаки изобилия Земли Обетованной, говорит и такая цитата:

«Ибо земля, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею, не такова, как земля Египетская, из которой вышли вы, где ты, посеяв семя твое, поливал ее при помощи ног твоих, как масличный сад. Народ должен безоговорочно подчиняться Господней воле, иначе „воспламенится гнев Господа на вас, и заключит Он небо, и не будет дождя, и земля не принесет произведений своих, и вы скоро погибнете, с доброй земли, которую Господь дает вам“» (Второзаконие, 11:17).

Значит, эта земля окажется плодородной только в том случае, если Бог не разгневается на свой народ, и в библейские времена, впрочем, как и в наши, все зависело от самого еврейского народа.

Своему толкованию выражения «земля, текущая молоком и медом», профессор Левин нашел подтверждение в Книге пророка Исайи, где о младенце Иммануэле говорится, что «он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе» (7:15).

Иными словами, как и в новейшие времена узника сажают на хлеб и воду, пока не исправится, так и в ветхозаветную эпоху Иммануэля посадили на молоко и мед, пока не научится отличать добро от зла.

В Библии есть место, где «земля, текущая молоком и медом», толкуется как богатая и плодородная, но речь идет не о Земле Обетованной, а о Египте: в Книге Чисел, в том месте, где говорится об отказавшихся идти за Моисеем, сказано: «И послал Моисей позвать Дафана и Авирона, сыновей Елиава. Но они сказали: не пойдем! Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне…»

Профессор Левин видит в классической трактовке «молока и меда» идеализацию и заблуждение, породившее надежды. Но он признает, что именно эти надежды, эти горячечные мечты о возрождении еврейского государства в «земле, текущей молоком и медом», и были основой сионистского движения, движения мечтателей и фантазеров. Осушая болота и сажая леса, умирая от малярии и от арабских пуль, эти пионеры-поселенцы определенно не нашли в Эрец-Исраэль ни изобилия, ни богатства, ни покоя, ни молока, ни меда. Но, как бы ни толковать «молоко и мед», их хватило, чтобы пионеры выжили и выстроили страну.

Появившийся в прошлом столетии термин «сионизм» так позатерли, порастрепали и осквернили, что многие израильтяне совершенно искренне говорят: «Я не сионист». Хотя тут же добавляют: «Но эту страну я люблю» или «Но мне тут хорошо».

Все эти люди говорят о любви к своей стране, и в этом нет ничего особенного: людям свойственно любить свою страну. Но в отличие от таких стран, как, скажем, Америка, Англия или Франция, жители которых не беспокоятся о том, что их страна может перестать существовать, израильтяне беспокоятся именно об этом. С момента возрождения Израиля и по сей день он вынужден бороться за свое выживание в прямом смысле слова, и эта борьба делает любовь израильтян к своей стране особой.

Израиль нельзя понять ни умом, ни сердцем, если забыть о том, что за его пределами остается больше евреев, чем в нем самом и что Государство Израиль самим своим фактом образования поставило их перед выбором: возвращаться ли на родину предков или оставаться в галуте, несмотря на то, что тяга к земле предков существовала задолго, очень задолго до образования Государства Израиль.

Классик средневековой еврейской поэзии Иегуда Галеви написал в поэме «Стремление к Сиону»:

«Сион, ты струнами на лире
Звенишь в гудящей голове,
Твои рассеянные в мире
Стада тоскуют по тебе».