Репортёр

Но тут же вспомнила, что оставила свой мобильник в клинике, когда спешила на злополучную встречу с Гонзой. Тогда, прижимая бездомного котенка еще сильнее, словно это ему угрожала опасность, притаившаяся за черными кустами, она робко сошла с аллеи и заглянула туда, откуда доносились стоны.

Темень была настолько непроглядной, что она не сразу заметила мужское тело, распростертое на мокром газоне. Мужчина лежал на спине, схватившись за правый бок, и тихо стонал, корчась от сильной боли.

Марта осмотрелась по сторонам, привыкая к темноте, и уже без опаски подошла к незнакомцу. В слабых отблесках света, заливавшего аллеи парка, она могла различить, что он тоже был босым. Легкие туфли незнакомца валялись неподалеку, почти рядом с итальянскими туфельками самой Марты, которыми она, судя по всему, угодила в несчастного в довершение всех его физических страданий. Весь газон вокруг него был изрядно помятым и говорил о том, что тут произошла какая-то борьба или драка. Мужчина был одет в джинсы и темную майку, порванную от плеча до груди.

— Эй! — Марта уже не испытывала ни малейшего страха, а лишь пыталась сообразить, как и чем помочь этому человеку. — Как вас зовут? Что с вами?

Незнакомец слегка приподнял голову и со стоном произнес:

— Помогите подняться…

Марта снова вздрогнула — на этот раз оттого, что услышала русскую речь. Она сразу узнала немного хрипловатый голос того русского горлопана и пьяницу, который, как ей казалось, испортил весь вечер и разрушил ее любовь. Не веря своим ушам, Марта порылась в сумочке, достала оттуда зажигалку и несколько раз чиркнула ею, пытаясь убедиться, что это был действительно он. Бережно опустив спящего котенка рядом на землю, Марта, ладонью прикрывая от ветра вспыхнувший огонек, поднесла его ближе к лицу незнакомца и тут же отпрянула назад: да, это был тот самый русский. Все его лицо, шея и грудь, оголившаяся из-под разорванной туники, были в страшных кровоподтеках и ссадинах. Марта коснулась самой туники — и ощутила на своих пальцах липкую жидкость. Она снова чиркнула зажигалкой и увидела, что это была кровь. От незнакомца сильно разило спиртным.

Чувство жалости и сострадания мгновенно сменилось отвращением и брезгливостью. Она тут же вспомнила его грязные слова, развязанный смех, шутки, стол, заставленный бутылками из-под водки.

— Скотина, — прошептала она, взяла на руки котенка и поднялась, собираясь уйти. — Пусть с тобой полиция разбирается.

Подобрав свои туфельки, она уже вышла на аллею, как снова услышала жалобный стон:

— Помогите… Помогите встать…

В сердце Марты опять шевельнулось сострадание. Казалось бы, работая хирургической медсестрой в одной из здешних клиник, она должна была давно привыкнуть к подобным стонам. К тому же, это был не ее пациент, какие приходят в клинику за помощью, а самый обычный пьяница, а, может быть, и хулиган, драчун, место которому — в полиции. Но зов на помощь, то, как он корчился от боли, не в силах подняться с сырой земли, остановили Марту. Не выпуская котенка, она возвратилась к незнакомцу, нагнулась к нему и протянула свободную руку:

— Держите.

Незнакомец ухватился за протянутую руку, и Марта попробовала помочь мужчине приподняться или, по крайней мере, сесть. Но тот снова застонал, высвободил свою руку и схватился за правый бок.

«Да, парень, тебе, видать, бока хорошо намяли, — подумала она, бережно ощупывая его ребра. — Нескоро теперь будешь хлестать водку и горланить в кабаках».

Марта уже в который раз опустила спящего котенка на землю и, поддерживая незнакомца под спину, испытывая при этом жуткое отвращение от алкогольного смрада, начала помогать ему подниматься с земли. Потом помогла выйти на аллею, где было светло, и так же бережно посадила на лавочку.

— Чао, мачо! — она похлопала его по плечу, подняла котенка и направилась к своему дому. Но не успела ступить нескольких шагов, как новые стоны, исполненные болью, заставили ее возвратиться.

— Послушайте, вам нужна медицинская помощь и полиция, — Марта легонько потрясла незнакомца за плечо, стараясь привлечь его внимание.

— Вы меня понимаете? Вам надо в больницу, а они вызовут полицию. У меня с собой нет телефона, чтобы помочь. Уже поздно. Дождь. Здесь нельзя оставаться.

— Спасибо, — превозмогая боль, тихо сказал незнакомец. — Я как-нибудь… Спасибо…

— Тогда я пойду? — спросила Марта, желая убедиться, что действительно больше ничем не может быть полезной начинавшему приходить в себя русскому. — Все окей?

— Окей, окей…

Незнакомец слабо махнул рукой, давая понять, что дальше со своими проблемами справится сам. Марта пошла по пустынной аллее, то и дело оглядываясь на русского, оставшегося сидеть на мокрой лавочке, согнувшись от мучивших его болей.

«Ему срочно нужно в больницу, — подумала она, — сейчас приду домой и вызову неотложку».

В дверях ее встретила заспанная подруга Марцела, с которой она снимала эту крохотную квартиру на две комнатки.

— Явилась наконец-то, — сонным голосом сказала она, запирая дверь на ключ. — Все подробности вашей вечеринки потом… Хорошо?.. Страшно хочется спать. Доброе утро… Нет, спокойной ночи…