Репортёр

Марта оттолкнула солдата и, присев рядом с цинковым гробом, коснулась руки с часами. Да, это были те самые часы Orient, которыми Алексей очень дорожил как последней памятью о своем близком друге. Часы еще шли, хотя рука, на которой они висели, была давно безжизненна.

Охваченная совершенным ужасом и отчаянием, Марта, не выпуская обгоревшей руки Алексея, закричала к небу, чувствуя, что сейчас ее больше никто не услышит:

— Господи, я никогда не молилась к Тебе и не верила, что Ты есть… Если Ты есть, почему не видишь все это?.. Почему не остановишь эту войну?.. Ведь Тебя называют Отцом Небесным… Зачем это все?.. Где Твои глаза, уши, если Ты есть и если все можешь?..

Она перевела взгляд на изуродованное до неузнаваемости тело Алексея и зашептала:

— Верни мне его, Господи… Я уверую в Тебя, только верни… Ты ведь все можешь…

Солдат тронул ее за плечо:

— Успокойся… Оттуда еще никто не возвращался… А нам работать надо. Скоро за «двухсотыми»[41] транспорт придет. На аэродроме для них уже готов «борт»[42]. Отойди.

Марта даже не шевельнулась, продолжая сидеть, склонившись над черными, обугленными останками своего друга.

— Отойди, нам работать надо, — настойчиво потребовал солдат, уже, видно, привыкший к таким сценам.

— Он живой, — чуть слышно прошептала Марта.

— Не понял юмора, — хохотнул солдат, держа паяльник.

— Он живой… Он сейчас встанет… Он сейчас…

И в это мгновение ей показалось, что холодная, уже окостеневшая рука, которую она держала, слабо шевельнулась, постепенно наполняясь теплом. Не веря в это чудо, Марта закричала и… проснулась.

19

Несколько минут Марта лежала, боясь повернуться к лежащему рядом Алексею. Но его тихое посапывание, ровное дыхание понемногу начали успокаивать. Марта прижалась к Алексею, наслаждаясь исходившему от него теплом.

Почувствовав, что Марта не спит, Алексей заворочался и обнял ее.

— Кому не спится в ночь глухую? — сонным голосом пробормотал он и, нежно обняв Марту, поцеловал ее. Марта ответила ему таким же нежным поцелуем, но ничего не сказала. Словно желая еще раз убедиться, что все виденное ею было сном, она взяла левую руку Алексея и погладила.

— Почему ты без часов? — шепотом спросила она. — Где твои часы?

— Рядом, — Алексей уже почти проснулся. — Тебе опять что-то приснилось?

— Приснилось, — не сразу ответила она. — Я хочу тебя спросить…

— Кажется, я догадываюсь, о чем, — Алексей повернулся к ней и прижал к себе.

— Počkej, погоди, — Марта удержала его порыв. — Я хотела спросить… Как ты думаешь дальше? Ты, я… Что дальше?..

— В смысле? — Алексей приподнялся на локте и, все так же держа Марту в своих объятиях, снова поцеловал ее.

— Ну, что дальше? Ты, я…

Алексей тихо засмеялся и шепотом запел на самое ухо Марте:

Пусть всегда будет солнце,

Пусть всегда будет небо,

Пусть всегда будет Марта,

Пусть всегда буду я!

Марта прикрыла Алексею ладонью рот:

— Не надо… Ты не хочешь отвечать, да?

Алексей вздохнул и повернулся на спину, уставившись в черный потолок.

— Марта, я слишком долго жил один… Сам по себе… Без семьи, без родины, без работы, без дома…

Он замолчал, не зная, что сказать и ответить, понимая, что Марта ждет от него определенного ответа и определенности в отношениях. Он молчал.

— У меня нехорошее чувство, — Марта снова прижалась к нему всем телом. — Мне кажется, что должно что-то быть… Страшное…

— Я видел столько страшного, что меня уже ничем не испугать, — улыбнулся Алексей, успокаивая Марту.

— Нет-нет, я видела сон…

Алексей повернулся к Марте и, гладя ее по голове, снова запел на самое ухо:

Ой, то не вечер, то не вечер,

Мне малым-мало спалось,

Мне малым-мало спалось,

Ой, да во сне привиделось…

— Не надо, Альйоша, — Марта вдруг всхлипнула и вцепилась в него. — Ja mam strаch[43]… Понимаешь?

— Я мам страх, — повторил Алексей. — Как не понять? Только не пойму, чего ты боишься?

— Я боюсь тебя потерять, — помолчав, ответила Марта и отвернулась.

— Потерять… А помнишь, как ты меня нашла? — Алексей повернул ее к себе и легко пощекотал.

— Я все помню. Это ты ничего не помнишь. Ничего…

— Да ладно тебе, — отмахнулся Алексей. — Я-то все помню. У меня профессия такая: много пить и не пьянеть.

Теперь тихо засмеялась Марта:

— А что ты мне говорил? Помнишь?

Алексей притворно закашлялся:

— О чем говорил? Да я вообще ни о чем не говорил! Тебя слушал.

— Нет говорил, — Марта понемногу успокаивалась. — Говорил… Такое…

— Да мало ли чего спьяну наговоришь? — усмехнулся Алексей.

— Ты же сказал, что все помнишь и не был пьяный.

— Ну, сказал… Так времени сколько прошло! В голове всех слов не удержишь.

— Такие слова нельзя забыть. Это особые слова…

Она взяла его свободную руку и положила себе на плечи.

— Я не хочу тебя потерять… Мне страшно… Страшно…

— Успокойся, милая, — Алексей понимал, каких слов она ждет от него, но понимал и то, что они должны были быть сказаны искренно, из самого сердца.