Репортёр

И в это мгновение даже через неимоверный грохот и шум все отчетливо услышали, как по обшивке вертолета забарабанила дробь. Турбина взвыла – и вертолет тут же начал терять высоту, падая в глубокую пропасть, на камни, торчащие из мутных потоков горной речки.

Марта схватилась за горло, еще не понимая того, что произошло, и выкатила от охватившего ее ужаса глаза, а Алексей прижал ее к себе, отвернув от иллюминатора.

– Успокойся! – закричал он ей на самое ухо. – Идем на посадку!

– Веселая посадочка! – хохотнул сидящий рядом офицер, видать, уже не раз бывавший в подобных ситуациях. – Держи свою подругу покрепче! Чтобы ветром не сдуло!

Из кабины пилотов тут же вышел командир отряда и, энергично жестикулируя, чтобы всем было понятно, закричал:

– Проблемы с двигателем! Прямое попадание! У нас несколько секунд! Вертолет зависнет над высоткой! Десантируемся и сразу занимаем оборону! «Клещ» – на рацию и вызывай «вертушку»! Приготовились!

Он подошел к открытой двери и, держась за скобу, выглянул наружу, оценивая ситуацию. Потом вдруг посмотрел на Алексея и погрозил ему кулаком. Тот в ответ удивленно пожал плечами.

– Шнурки завяжи! – заорал ему офицер, снова показывая взглядом на ботинки. – Нос расквасишь!

И тут же скомандовал отряду:

– По одному – вперед!!! Гоу, гоу, гоу!!![25]

Алексей забросил за спину обе сумки и, поддерживая Марту, тоже шагнул к двери.

«Действительно, веселая посадочка! – подумал он, мельком взглянув вниз. – Да тут все руки и ноги переломаешь! С головой и позвоночником вместе».

Несмотря на то, что вертолет сильно раскачивало и болтало, летчики старались удержать его, давая возможность военным выпрыгнуть вместе со всем их добром: ящиками с боеприпасами, продуктами, теплой одеждой.

– Корреспондент, а ты какого хрена ждешь? Особого приглашения? Даму под руку – и вперед за орденами!

Алексей еще раз взглянул вниз, перекрестился и потянул за собой Марту. Та не успела даже вскрикнуть, как вместе с Алексеем оказалась в воздухе. На какое-то мгновение она потеряла сознание. Но, раскрыв глаза, увидела, что лежит возле покрытого мхом могильного камня, чуть поодаль от нее, укрывшись за таким же камнем, притаился Алексей, а вокруг сновали бойцы, занимая круговую оборону и на ходу ведя огонь. Она догадалась, что весь отряд высадился на каком-то старом кладбище. Вертолета уже не было видно, вокруг лишь нависали мрачные серые скалы, старые могильные камни да склепы, выложенные из таких же тесаных, покрытых мхом камней.

Марта механически провела по ним ладонью. Камни были гладкие, серые, плотно подогнанные друг к другу, соединенные между собой без всякого раствора. От них веяло древностью и холодом. Могильным холодом тех, кто спал вечным сном под их сенью…

Алексей подмигнул Марте и улыбнулся:

– Ну что, хотела приключений?

Марта еще не могла отойти от одного шока, испытанного во время прерванного полета и прыжка в бездну, как ощутила новую волну животного страха. Непосредственная близость войны – не по телевизору, а вполне реальной, где стреляют боевыми патронами, где отряд попал в окружение, где по тебе отовсюду целятся – все это привело Марту в совершенное оцепенение.

– Эй, – окрикнул ее Алексей, стараясь привести в чувство, – надо работать! Пейзажами потом наслаждаться будешь. Держи!

И он аккуратно подтолкнул ей сумку с аппаратурой, сам распаковал две камеры, присоединил на байонет мощную оптику и тут же приступил к съемке, осторожно выглядывая из-за камня, за которым укрылся от пуль.

Марта тоже достала свой «Кэнон», включила питание. Она почувствовала, как камера в руках помогла ей перебороть наступающий страх. Азарт репортера вытеснил его – и в ней проснулась страсть, жажда охоты. Как те, кто искал противника и целился в сердце друг друга, не жалея паторонов, так и Марта превратилась в львицу, пантеру, вышедшую на охоту. В это мгновение ей было наплевать, что прицельная или шальная пуля сейчас могла сразить ее саму, ранить, убить наповал. Она ощущала себя не жертвой, на которую идет охота, а самим охотником, выслеживающим свою жертву.

Тоже подмигнув Алексею, она осторожно выглянула из-за своего могильного укрытия и стала снимать все, что происходило вокруг: как отовсюду огрызались злобными автоматными и пулеметными очередями, как молоденький солдат – почти мальчишка, перепуганный насмерть – матом кричал в микрофон, вызывая вертолет с подкреплением и требуя поддержки с воздуха. Марта даже не обращала внимания, как вокруг нее самой градом сыпались стреляные гильзы, отскакивали пули и осколки могильных плит, гремели выстрелы гранатометов…

– Осторожно! – крикнул им офицер, двигаясь перебежками от одного склепа к другому. – Вон там работает снайпер!

И он указал в сторону старой полуразрушенной башни, почти слившейся с мрачными скалами.

– Где? – переспросила его Марта, выглядывая из-за камня с фотоаппаратом наготове.

– Когда получишь пулю в лоб, тогда узнаешь! – заорал на нее офицер. – Сиди и не высовывай носа!