Репутация плохой девочки

Я пытаюсь предугадать, к чему приведет эта история, когда Харрисон качает головой, как бы предупреждая: «Даже не пытайся».

– Митчем спрашивает первого парня: «Почему бы тебе не убрать оружие?» Тот говорит нам, мол, вытащил свою винтовку только потому, что у соседа она тоже была. А другой объясняет, что достал оружие после того, как сосед посадил аллигатора на крышу.

– Что? – Я издаю еще один громкий звук, который нарушает тишину всего ресторана, хотя сейчас меня настолько переполняет любопытство, что я вовсе не раскаиваюсь. – Типа настоящего аллигатора?

– Этот парень пытался сбить зверюгу, если можешь в это поверить. Всаживал пули в собственную крышу, стены, куда угодно. Мы даже не были уверены, все ли они попали в цель. Слава богу, сообщений о шальных пулях не было.

– А как он вообще туда забрался? – спрашиваю я.

– Оказывается, этот парень работал в телефонной компании. Едет он, значит, на работу и находит этого аллигатора посреди дороги. Во время обеденного перерыва он решает взять подъемник и отвезти рептилию домой, чтобы на время оставить ее там, хотя я даже представить себе не могу, что творилось в голове у этого бедолаги. Как после выяснилось, тем утром у этих парней уже произошла стычка, которая и ускорила расплату.

– Я почти восхищаюсь этим парнем, – признаюсь я. – У меня никогда не было обиды, которая могла бы оправдать даже библейскую чуму. Наверное, стоит найти врагов получше.

– Слушай дальше. Митчем, этот милый парень, говорит мне, что я должен забраться туда и спустить аллигатора.

– Да ты что?!

– И помни, что это моя первая смена на улицах, и если мой напарник вернется в участок и скажет, что такая работа мне не по силам, то меня посадят за стол навсегда. Поэтому выбора не остается. И все же я не отказываюсь от последней надежды: «Может, вызовем службу по отлову животных?» А он в ответ: «Извини, мужик, ловцы собак работают только на земле».

– Вау. – Если честно, я в шоке. Я, конечно, помню, что копы – те еще ублюдки, но это уже перебор. Так себе дружелюбие. – И что ты сделал? – спрашиваю его.

– Короткая версия, – он устремляет на меня взгляд человека, многое повидавшего в жизни, – включает в себя лестницу, рибай, немного веревки и около четырех часов на то, чтобы спустить эту тварь.

– Черт, Харрисон, ты мой герой. Предлагаю тост за «Служить и защищать»[10], – я чокаюсь с ним бокалом.

Мы доедаем половину наших блюд, прежде чем Харрисон вновь пытается перевести разговор на меня. На этот раз речь о моей матери.

– Мне жаль, – снова повторяет он. – Должно быть, тебе сейчас трудно. Ну, с переездом и всем прочим.

Его утешительный тон напоминает, что я все еще разыгрываю спектакль, исполняю придуманную мной роль человека, которым должна быть: скорбящей дочери, по-прежнему оплакивающей свою дорогую мать. Сочиняю более-менее достойную историю о наших отсутствующих отношениях, ведь это звучит лучше.

Мне никогда не приходилось делать этого с Эваном.

Черт. Несмотря на все усилия, мысли о нем все равно проникают в разум. Он единственный человек, который разделяет мои самые мрачные мысли, не осуждает и не пытается исправить. Эван понимает: то, что в моем сердце вместо материнской любви зияет огромная дыра, не делает меня плохим человеком. И пусть у нас были неудачные моменты, Эван никогда не просил, чтобы я была кем-то другим.

– О-о, выглядит аппетитно.

Помяни гребаного дьявола.

Совершенно ошеломив нас, Эван внезапно отодвигает стул за нашим столиком и садится между мной и Харрисоном, затем хватает гребешок с моей тарелки и отправляет его в рот. С самодовольной ухмылкой он скользит по мне дерзким взглядом.

– Привет.

Невероятно.

Я в недоумении, не могу выбрать – сжать челюсть от злости или приоткрыть от возмущения рот, поэтому приходится чередовать эти два несопоставимых движения, которые, уверена, придают мне растерянный и глупый вид.

– Ты спятил, – рычу я.

– Принес тебе кое-что. – Он кладет на стол зеленый чупа-чупс со жвачкой внутри, затем оценивает меня с почти непристойным интересом. – Хорошо выглядишь.

– Нет, я не собираюсь потакать тебе. Иди домой, Эван.

– Что? – спрашивает он с притворной невинностью, после чего слизывает лимонно-масляный сироп со своих пальцев. – Ты молодец, я все понял. И пришел, чтобы спасти тебя от этого заносчивого придурка.

Эван выделяется среди других посетителей: одет в черную футболку и черные джинсы, волосы растрепаны ветром, и пахнет от него выхлопными газами мотоцикла.

– Да ладно тебе. – Харрисон, к его чести, воспринимает это вмешательство весьма спокойно. Немного смущенный, он взглядом задает мне вопрос, но сохраняет вежливую улыбку. – Мы хорошо проводим время. Дай леди спокойно доесть свой ужин. Не сомневаюсь, все, о чем вам двоим нужно поговорить, может подождать до завтра.

– Ух ты, черт. – Смеясь, Эван наклоняет голову в мою сторону. – Этот парень серьезно? Где ты его нашла? Джен, ты же фактически встречаешься с нашим учителем естествознания из седьмого класса.