Репутация плохой девочки

Младший брат Джен, Крейг, открывает дверь. С понимающим взглядом, который говорит «желаю удачи», он кивает наверх.

– Она в своей комнате.

Я стучу пару раз, затем, когда никто не отвечает, вхожу. Джен спит на кровати в пижаме и халате, волосы все еще мокрые. Хочется уйти и дать ей поспать. Чем дольше я смогу откладывать этот разговор, тем больше времени у меня будет, чтобы придумать хоть что-то нормальное. Но тут Джен открывает глаза и видит, что я стою в дверях.

– Извини, – сонно произносит она, собираясь с силами, чтобы сесть, и прислоняется к изголовью кровати. – Я не очень-то выспалась в тюрьме.

– Я могу уйти. Прийти позже.

– Нет. Останься. – Джен подтягивает колени, чтобы освободить мне место. – Я так понимаю, весь город уже знает?

Учитывая все обстоятельства, она выглядит не так уж плохо. Немного вялая и бледная от усталости, но в остальном невредимая. Однако это не помогает избавиться от чувства вины, застрявшего в груди.

– Ты в порядке? Он пробовал что-то сделать с тобой?

Ведь бросок коктейля Молотова в окно спальни Рэндалла мог бы значительно улучшить мое настроение.

Она качает головой.

– Все нормально. Ненамного хуже, чем в автоинспекции, честно говоря.

– Ты серьезно? Ночь в тюрьме, и ты теперь в комедийном ситкоме 90-х?

Слабая улыбка изгибает ее губы. Это разбивает мое гребаное сердце.

– Я подумываю о том, чтобы совершить турне по тюрьмам с каким-нибудь новым материалом для выступлений.

– Что-нибудь слышала от Трины?

– Нет, – Джен пожимает плечами. – Я желаю ей всего наилучшего. Если она умна, то сейчас уже в Мексике.

Когда я открываю рот, чтобы заговорить снова, она перебивает меня.

– Мы можем не говорить об этом? Позже. А сейчас я больше не хочу об этом думать. Долгий был денек.

– Да, конечно.

Взяв меня за руку, Джен тянет меня сесть рядом с собой.

– Эй, я никогда этого не говорила, но дом выглядит великолепно. Вы проделали потрясающую работу по ремонту. Мне почти грустно, что все закончилось.

– Я буду скучать по тебе, как ты выглядела в узких шелковых ночнушках, когда бродила по дому и наблюдала, как я работаю до седьмого пота.

Джен фыркает.

– У тебя богатое воображение.

– О, разве ты делала так не поэтому? Наверное, это была какая-то другая длинноногая брюнетка с красивыми сиськами.

Ее локоть тычет меня в ребра.

– Я имела в виду, что теперь, когда все кончено, папа собирается выставить дом на продажу. Моя комната скоро уже не будет моей. Здесь так хорошо, жаль уезжать.

– В этой комнате много хороших воспоминаний.

Как я забирался к ней в окно после того, как все ложились спать. Вытаскивал ее из дома тайком.

– Келлан и Шейн пытались курить какую-то старую травку, которую нашли спрятанной под половицами в шкафу Шейна. – На этот раз, когда она смеется, смех достигает ее глаз. Этот звук одновременно успокаивает и изнуряет. – Их рвало несколько часов. Шейн клялся, что начал слепнуть.

Мне хочется посмеяться вместе с ней и вспомнить обо всем, что сходило нам с рук в этом доме. Каждый раз, когда мы, затаив дыхание, занимались сексом под одеялом, в то время как вся ее семья спала в нескольких футах от нас. Я постоянно боялся за свою жизнь, ведь кто-то из ее братьев мог ворваться и оторвать мне член, если застал бы меня на ней.

Но все, о чем я могу думать сейчас: при иных обстоятельствах ей, может, грозил бы серьезный тюремный срок из-за меня.

Только теперь мне приходит в голову, что некоторые из этих воспоминаний – бегство от копов или кого-то, кого мы разозлили, пьянство в пятнадцать лет, прогул занятий – вовсе не такие милые, какими казались в старших классах.

– Папа хочет, чтобы я посмотрела с ним дома́. Теперь, когда мамы нет, он чувствует себя немного подавленным, принимая решения единолично.

Ее слова едва доходят до ушей. Изнуряющие мысли одолевают меня, словно тяжелое одеяло, разум отягощен еще не придуманными способами, с помощью которых я мог бы погубить эту девушку. Она была счастлива, когда вернулась. Может, не сразу, из-за похорон и всего остального. Но сравнивая девушку, появившуюся тогда у костра, с девушкой, которая сидит сейчас рядом со мной, я вижу разницу. Она кажется выгоревшей, уставшей. Пара месяцев рядом со мной, и я уже высосал из нее всю жизнь.

И что бы я ни делал, дабы найти выход из сложившейся ситуации, я прихожу к одному неоспоримому выводу: я сделал это с ней. И если мне представится шанс, я сделаю это снова.

– Вообще-то, пару дней назад я проезжала мимо дома на Маллард. Тот, голубой, с пальмами. Новый. Я посмотрела…

– Джен. – Я вскакиваю на ноги. – Послушай, ты была права.

– Хм?

Я взволнованно расхаживаю по комнате. Как мне это сделать? Я не хочу показаться последним мерзавцем, но, возможно, для этого уже слишком поздно.

– Эван? – Ее голос дрожит от беспокойства.

– Мне следовало прислушаться к тебе.

Черт, почему я не прислушался? Она столько раз просила меня уважать ее желания и держаться на расстоянии. Я проигнорировал все ее предупреждения и пошел ва-банк. Я медленно поворачиваюсь к ней лицом, в душе, выплескиваясь наружу, бурлят вина и сожаление. Чем она вообще заслужила такого, как я?

– Мне жаль, Фред.