Requiem

А это значит, что недоступность скрываемых второй координатой времени зазеркальных граней нашего мира абсолютна только для нашей плоти - несмертная же субстанция души заполняет собой полный континуум Творения, и в этой своей ипостаси она обнимает собой сразу все его измерения, каждое из которых как-то по-новому воспроизводит все, когда-то уже пережитое нами.

Я говорил о недоступной мне тайне существования не знающей тлена человеческой души... Так, может быть, высшим ее назначением в этом мире как раз и является именно этот нескончаемый круговорот постоянного возвращения и возвращения ко всему когдато совершенному в земной нашей жизни с тем, чтобы исцелить наконец боль никогда не умирающей совести? Может быть, вечная ее миссия и состоит именно в том, чтобы извлекать и извлекать какието нравственные уроки из всего бездумно творимого нами здесь, и каждый раз возвращаться к своему взыскующему раскаяния прошлому уже очищенной болью от понесенных утрат во имя наполнения всего когда-то неосторожно содеянного какой-то новой духовной природой?..

Так, может быть, и сегодняшняя моя жизнь - это жизнь человека, уже сумевшего-таки усвоить какие-то нравственные уроки уже истекшей части единого поиска Творца?..

Конечная земная жизнь и конечное сознание человека навсегда замкнуты в одномерном линейном потоке физического времени существование же бессмертной его души распростерто по всему объему, границы которому полагаются лишь полным континуумом Творения. И здесь - вплоть до самого "конца времен" полем деятельности каждой человеческой души должна стать вся однажды пережитая в смертной ипостаси земная наша жизнь. И если верно то, что по исчерпании провидимого лишь Им срока человек, как падающий в океан снежный кристалл, должен окончательно слиться с Богом, ее вечной работой должна стать постоянная трансформация того смешавшего в себе все силы добра и зла начала, которое когда-то двигало им, в чистую энергию любви. Ее вечным предметом должно стать все когда-то сотворенное плотью, ее вечной работой nqbyemhe этого одной чистой любовью, ибо только полное растворение в ней делает возможным съединение человека с Ним. "Человек состоит из Бога и работы" - сказал поэт, но он говорил только о той, которая совершается поколениями и поколениями людей, в целом и образующих собой весь человеческий род. Меж тем есть не только тысячелетиями длящийся духовный труд поколений, но и протекающая в совершенно ином измерении времени работа каждой отдельной души; именно эта работа и должна заполнить собой весь континуум ее суверенного бытия.

Но в контексте всеобщего обнаруживается и другое. Вечный нравственный поиск человека, к тому же возводимый в математическую степень общей численности индивидов, уже своей всеохватностью способен вести к абсолютному исчерпанию зла, а значит, и к абсолютному постижению добра. Поэтому атомарность организации всего мыслящего, бесконечное умножение индивидуального - это своеобразная форма гарантии исчерпывающей полноты и завершенности поиска.

Однако умножение индивидуального - это не только радость зачатия, но и вечная трагедия смерти. Впрочем, и возвращение к не так пройденной жизни имеет смысл только при конечности земного. Ведь безмерное умножение переживаемого нами за годы и годы способно подавить многое, и незаживающей раной в памяти в конце концов остается только вопиющее из всего когда-то содеянного. Меж тем избытым должно быть любое зло, сколь бы малым и незначительным оно ни казалось... Каждый ли окажется способен в этом вечном круговороте возвращения к своему прошлому полностью искупить все, однажды содеянное им? Не знаю... Но знаю теперь, что этот шанс у меня есть...

А значит, смерть и в самом деле - благо, боль и в самом деле - благовест...

Как знать, может быть, слагающий земную кладь человек должен представать на Суд перед Ним отнюдь не немедленно по завершении своего конечного земного пути, но лишь по исчерпании всего отпущенного ему до "конца времен" срока именно потому, что абсолютная справедливость Суда возможна только при обладании абсолютным знанием? Как знать, может быть, мучительный поиск человека, развертывающийся в обоих измерениях времени, оказывается в конечном счете и собственным поиском Бога, ибо можно ли быть носителем абсолютного добра, так и не познав до конца всех проявлений зла? Как знать, может быть, именно потому, что пребывающий в абсолютном одиночестве среди абсолютного Ничто в еще несотворенном Им мире сам Создатель не знает ни добра, ни зла, и лишь по завершении этого вечного пути постижения истины Он оказывается носителем абсолютного знания, Он и отказывается от вынесения немедленного вердикта каждому?.. В самом ли деле есть что-то кощунственное в таких предположениях?

Впрочем, есть и другое: Суд над исчерпавшим свое назначение человеком может состояться только тогда, когда будут использованы решительно все предоставляемые ему шансы, без этого абсолютно немыслима никакая ответственность за содеянное плотью...