Рерик - сокол русов

Он решительно натянул тетиву, тщательно прицелился и, выбрав момент, когда легкий ветерок затих, послал стрелу в цель, при этом сопровождая ее взглядом, хотя это и казалось невозможным, с точки зрения обычного человека. Но Соколу хорошо было известно состояние, в которое он погрузился перед выстрелом. Ему казалось, что стрела летит очень медленно, и Сокол даже «подправил» ее взглядом, чтобы она ударила туда, куда он задумал.

Отроки, а вместе с ними и Волчило ахнули – стрела Сокола расщепила прут! Если пенек едва просматривался на фоне зарослей, то окоренная палка и вовсе была почти невидима даже для тех, кто обладал чрезвычайно острым зрением.

– Вот так-то, – с видом победителя сказал Сокол и с ехидством добавил: – «Лучший стрелок»… хе-хе…

Фаст неожиданно для всех успокоился. Его взгляд потяжелел, он набычился, и отрокам вдруг показалось, что перед ними сам хакан, только изрядно помолодевший – сын был сильно похож на отца.

Не говоря больше ни слова, Фаст стал на позицию, долго выбирал стрелу, придирчиво рассматривая оперение, а затем еще дольше целился, напрягая зрение. Наконец он отпустил тетиву и радостно вскрикнул – прут покачнулся!

– Попал! Я попал! – Фаст от переизбытка эмоций пустился в дикий пляс.

Он танцевал древний охотничий танец. Его исполняли ловники русов после каждой большой охоты. При этом они не подпускали женщин к своему костру ближе чем на расстояние выстрела из лука. Иначе божество охоты могло обидеться, и тогда не жди удачи в ловах.

Конечно же, мальчики русов наизусть знали все телодвижения танца, которые были освящены временем. Ведь он пришел к ним из древности, с темных веков. При этом ни в коем случае нельзя было терять ритм или искажать танцевальные фигуры.

– Стрела лишь скользнула по пруту! – сказал Сокол, который удивился меткости Фаста.

Он не поленился и принес ореховую палку к гурту отроков.

– Выстрел засчитан! – решительно заявил Волчило. – Будь на месте прута человек, от стрелы Фаста он уже отправился бы к праотцам. Вы оба лучшие.

– Ну уж нет! – Сокол скрипнул зубами.

Какое-то мгновение он стоял в нерешительности, а затем вдруг схватил лук, прицелился и пустил стрелу в по-осеннему блеклые небеса. Отроки замерли; никто не мог понять, что надумал Сокол, пока к их ногам не свалился комок перьев, пронзенный стрелой полянина. Это был ястреб, который с вышины зорким глазом высматривал добычу.

Раздались восхищенные возгласы, а Волчило, хмурясь, только и сказал:

– Ну да… неплохо…

Фаст потупился и быстрым шагом отправился прочь. Теперь спорить с Соколом, кто из них лучший стрелок, уже не имело смысла. Попасть в ястреба на лету было практически невозможно, а полянин сумел.

Глава 8. Угры

В том месте, где Дикая степь смыкалась с вековыми лесами Приднепровья, природа показывала себя во всей своей первозданной красе. Особенно мощно это проявлялось весной, когда в разнотравье степи на фоне светлой молодой зелени зажигались яркие звездочки первоцветов. Они окружали березовые рощи и дубравы, оторвавшиеся от сплошной стены деревьев, и, если посмотреть с высоты, казалось, что на огромном пространстве, которое не окинешь оком, небрежно брошена яркая цветочная гирлянда, которой русы украшали своих воинов-победителей, вернувшихся из дальнего похода.

Раннее утро посеяло на траву крупную росу, и первые лучи восходящего солнца, преломившись в каплях воды, накрыли лесостепь радужным покрывалом. Над Дикой степью постепенно тающий предутренний туман сверкал и переливался разноцветными брызгами, которые медленно поднимались к чистому небу, расцвеченному у горизонта яркими красками восхода.

Над одной из небольших рощиц, если хорошо присмотреться, прохладный утренний воздух вибрировал и колебался. Все указывало на то, что в роще горел костер, куда подбрасывали сухие ветки, которые почти не давали дыма. Похоже, люди зажгли ранним утром огонь, чтобы приготовить себе пищу, и старались не выдать свое присутствие возможным наблюдателям.

В рощице остановился на ночлег отряд угров. Весной в их селения обычно приходил голод, и отряды молодых воинов отправлялись на разбойный промысел, дабы благодаря воровской добыче прокормить свои семьи до того времени, когда появится первая огородина и созреют злаки.

Угры были одвуконь – каждый воин имел запасного коня – из-за чего они передвигались так быстро, что слыли неуловимыми. Немногочисленная конница русов, состоящая в основном из лошадей крепких, мускулистых, но несколько тяжеловатых, никак не могла угнаться за легкой и быстроногой конницей угров. Их небольшие мохнатые лошадки неслись по степи, как ветер.