Рерик - сокол русов

Уличанин сильно прогадал, с высоты своего статуса связавшись с Добраном. Древляне были воинственным и многочисленным племенем, в котором процветали грубые нравы. Они даже русов ни во что не ставили, а своих отроков отправляли к ним на обучение только по доброй воле. Ведь лучше воина-руса во всем подлунном мире нельзя было сыскать, все это знали.

Кряжистый Добран расправился с уличанином в два счета, несмотря на довольно серьезное ранение. Казалось, он был нечувствителен к боли. Возвышаясь над поверженным обидчиком, Добран взвыл, как волк, подняв голову к полной луне, которая сияла, словно золотой византийский солид, а затем бестрепетной рукой перерезал своему противнику горло.

Часть ночи ушла на то, чтобы замаскировать следы поединка и спрятать труп уличанина в глубине днепровских вод, а остальное время – до самого рассвета – два временных побратима поединщиков (Добран вернулся в крепостцу сразу же, тайным путем, который был хорошо известен всем воспитанникам) просидели на берегу, справляя по убиенному тризну.

Об этом Добран и уличанин позаботились заранее, приготовив страву, – поминальную пищу: жареного зайца, горшочек каши, яблоки, хлеб и медовуху. Ведь кто-то из кровников обязательно должен был отправиться в Ирий. А без обряда поминок, пусть и неполноценных, не по исстари заведенному канону, это было просто невозможно.

Уличанина, конечно же, искали, но недолго. Кто-то нашел его одежду на берегу реки и на том все успокоились. Дело обычное: отрок пошел купаться в неурочное время и угодил в водоворот, из которого так и не выбрался…

Сокол неторопливо развернул свой сверток, обнажил меч и быстрым движением поднял его к небу. Отроки невольно ахнули.

Произведение кузнеца Будивоя сверкнуло под неяркими солнечными лучами, словно черная молния. Волчило лишь крякнул, однако ничего не сказал. Тем не менее в пару с Фастом Сокола не поставил, хотя сын хакана и горел желанием примерно наказать своего обидчика, ведь он считал, что владеет махайрой в совершенстве. Но Волчило точно знал, что от колющего удара меча полянина Фасту не спастись…

– А теперь бейте по самому дальнему пню! – наказал Волчило.

Некоторые отроки смутились; уж больно цель была мала, да и расстояние показалось весьма приличным. Не всякий лук мог добросить туда стрелу. Но делать было нечего, и тетивы снова загудели.

Цель и впрямь была едва видна. Пенек тонкой осины терялся на фоне зарослей, и нужно было обладать поистине соколиным зрением, чтобы разглядеть его, а тем более – поразить хотя бы одной стрелой. Самыми меткими стрелками оказались трое: Сокол, Добран и, конечно же, Фаст. Все его три стрелы встали частоколом на мизерном расстоянии друг от друга.

Сокол, увидев свой результат, прикусил губу до крови, – его последняя стрела лишь скользнула по пеньку, оставив глубокую царапину. Он сразу понял свою ошибку. Целясь, юный полянин не заметил тонкой веточки, которая встала на пути стрелы.

Добран тоже был недоволен; в цель попала только одна его стрела. Он скрипнул зубами от злости на самого себя и отошел в сторонку.

– Неплохо… – Волчило довольно огладил вислые усы. – Из вас троих выйдет толк.

– Я лучший! – выкрикнул Фаст, победно вскинув вверх руку; его подпевалы разразились криками.

– Это еще нужно доказать, – процедил Сокол сквозь зубы.

– Ты что-то сказал? Или мне послышалось? – Фаст побагровел.

– Э-э, тихо, тихо! – подал голос Волчило. – Вы оба отличные стрелки!

Наставнику не нравилось соперничество полянина и сына хакана. Оно могло закончиться печально. И с кого тогда спрос? Конечно же, он останется крайним. Волчило уже знал, что Сокол не так прост, как кажется с виду. Скромность полянина некоторые отроки принимали за боязливость, из-за чего могли здорово пострадать.

Вои, обладающие колдовскими знаниями, в бою были неуязвимы. Конечно, полянин еще слишком юн, он вряд ли мог раскрыть свое колдовское дарование в полной мере, но и того, чем Сокол обладал, вполне хватало, чтобы отправить любого воспитанника в Ирий. А если им окажется сын хакана…

– Нет, я не согласен! – вскипел Фаст. – Все мои три стрелы торчат в пне! Я самый меткий! Пусть полянин попробует добиться такого же результата! Только у него кишка тонка!

Не говоря ни слова, Сокол срезал тонкую ветку орешника, окорил ее и направился к дальнему пню. Волчило и отроки озадаченно наблюдали за своим товарищем. Что задумал Сокол? Даже Фаст наконец заткнулся, перестал возмущаться мнением наставника. Подойдя к пню, Сокол воткнул рядом с ним окоренный прут и спокойным, размеренным шагом возвратился к черте, у которой по очереди становились отроки, чтобы показать свою меткость в стрельбе из лука.

– Докажи, что ты лучший стрелок, – спокойно сказал Сокол, с дерзким вызовом глядя в глаза Фаста. – Попади в прут.

– Еще чего! – взвился сын хакана. – Ты мне не указ!

– Струсил… – Сокол ехидно ухмыльнулся. – Смотри…