Рерих

Тому, кто шел на безымянный берег,
В могилу клали меч, копье и лук.
Кто ж на шиты тебя поднимет, Рерих,
Последний, может, рюриковский внук?
Вели коня в седле за павшим князем,
И посреди вонзенных в землю стрел
Гроб на костер слагали, а не наземь,
Чтоб он при всех в живом огне сгорел.
А ты, плененный древней русской сказкой,
Влюбленный в память сумрачных времен, —
Твой конь увяз среди трясины вязкой
Во тьме, в лесу до шелковых стремян…
Но верим мы: пройдут года, и ты, чей
Упорный взор испепелял века,
Восславишь старый, пламенный обычай —
Ладью времен вернет твоя рука.
Не нашим поколеньем, быть может,
Грядущим — исполнен будет он:
Зажгут костер, тебя на шит возложат
И понесут весной на горный склон.
Промчатся снова кругом лета, зимы…
О юноши, взгляните же назад:
Князь на костре горит неугасимо,
И пламя, пламя плещется в глаза!

Николай Константинович Рерих с юмором отнесся к столь странному известию, сказав, что теперь долго проживет.

После переезда в Лондон, Николай Константинович устроил своего сына Юрия в Высшую школу восточных языков при Лондонском университете, на индоиранское отделение. Именно там Юрий познакомился с индусом, в будущем известным индийским лингвистом — Сунити Кумар Чаттерджи, лично знавшим Рабиндраната Тагора. Кумар часто бывал в доме, который снимали Рерихи в Лондоне, не далеко от Гайд-парка на Квинс Гейт Террас (Queens Gate Terrace), 25, здесь он нашел уважение и понимание Николая Константиновича.

В Лондон, вместе со старшим сыном, 5 июня 1920 года приехал Рабиндранат Тагор, и уже через 12 дней Рерихи оказались среди приглашенных в доме известного индийского поэта.

Ратхиндранат Тагор, старший сын поэта, вспоминал первую встречу Николая Константиновича с отцом, состоявшуюся 17 июня 1920 года:

«…после обеда Сунити Чаттерджи привел Николая Рериха, русского художника, и его двух сыновей; Рерих показал нам альбом репродукций своих картин. Картины действительно замечательны. В западном искусстве нет ничего подобного. На отца они произвели очень большое впечатление… Вся семья собирается в Индию в сентябре. Их искренняя простота и естественные манеры очаровывают, они так свежи, так отличаются от чопорности англичан. Мы хотели бы узнать их поближе…»[213]

После этой встречи 24 июня Рерих написал первое письмо Рабиндранату Тагору: «Дорогой мастер! Пусть мои слова напомнят вам о России…» Николай Константинович пригласил Тагора приехать и посмотреть картины в мастерской, ведь живая картина — это не типографская репродукция. Тагор принял приглашение художника и вскоре вместе со своими друзьями посетил мастерскую.

Друг Тагора, сопровождавший его во время путешествия по Европе, Кедарнат Дас Гупта так вспоминал встречу Рабиндраната Тагора с Н. К. Рерихом в Лондоне: «Это случилось 14 лет тому назад в Лондоне. В это время я находился в доме Рабиндраната Тагора, и он сказал мне: „Сегодня я доставлю вам большое удовольствие“. Я последовал за ним, и мы поехали в Саут Кенсингтон, в дом, наполненный прекрасными картинами. И там мы встретили Николая Рериха и мадам Рерих. Когда мадам Рерих показывала нам картины, я думал о нашем прекрасном идеале Востока: Пракрити и Пуруша, человек, явленный через женщину. Это посещение навсегда осталось в моей памяти».

Специально к приезду Рабиндраната Тагора в мастерской на самом видном месте были поставлены картины, навеянные индийскими сюжетами. Некоторые из этих картин были еще не закончены, но Николай Константинович посчитал, что главное не завершенность произведения, а тема, которая была видна уже в эскизах. В это самое время Рерих работал над индийской серией — «Сны Востока». Кедарнат Дас Гупта вспоминал, что все помещение было увешано картинами и повсюду лежали многочисленные эскизы.

Во время этой встречи Рабиндраната Тагора изумило название поместья Рерихов — Извара, очень похожее на имя индийской богини Ишвар.

После знакомства с Н. К. Рерихом Р. Тагор проникся большой симпатией к русскому художнику и, почувствовав некую близость души, 24 июля написал письмо, в котором выразил свой восторг от творчества Николая Константиновича:

«24 июля 1920 г. Кенсингтон Пелис Меншионз (Лондон)

Дорогой друг!