Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века

Эволюция легитимирующей формулы советского республиканизма во второй половине ХХ в. (1960–1991)

Поддержание стабильности позднего советского республиканского строя настоятельно требовало модернизации идеологии — поиска адекватных когнитивных установок, рационализации институтов, правовой легитимации режима и обеспечения преемственности власти. Исчерпание мобилизационного потенциала коммунистического мифа и революционной харизмы советского режима на завершающей стадии его существования стало следствием процессов глобализации, информационного обмена и распространения идеологии прав человека, мощно заявивших о себе с окончанием Второй мировой войны и особенно в последней трети ХХ в. Противостоять этим вызовам призвана была новая трактовка советского республиканизма как «общенародного государства», последовательно эволюционирующего в особую разновидность «социалистического правового государства». Однако данный вектор понимания республиканизма сталкивался с базовыми принципами легитимирующей формулы советского государства, требуя наполнения их новым идеологическим содержанием.

Попытка реанимации коммунизма в виде принятия его как правовой фикции, предпринятая в период оттепели, быстро выявила непригодность идеологических постулатов как основы конституционного конструирования. Неопределенность правовых «правил игры» в советской политике, ставшая очевидной в ходе критики культа личности и свержения Хрущева (внутрипартийный переворот 14 октября 1964 г.), дезориентировала элиту и таила опасность новой тирании. Это определило направления разработки теоретических основ советского конституционализма 1970 — начала 1980‐х гг.: введение эвфемизмов «общенародного государства», «расширения социалистической демократии» и «социалистической законности» как возврат к «ленинским нормам». Поиск новой легитимирующей формулы власти проходил в деятельности Конституционной комиссии, которая началась в период оттепели 1960‐х гг. (Конституционный проект 1964 г.), но завершилась только через 15 лет с принятием Конституции СССР «развитого социализма» 1977 г.

Нежелание партийно-бюрократической элиты поступиться идеологическими принципами, с одной стороны, и растущее опасение утраты власти, с другой, вели к общей непродуктивности реформационных инициатив, в течение десятилетий имитировавших полноценную конституционную и законодательную работу компульсивной административной деятельностью. Общим итогом деградации политической системы стал кризис советской модели республиканского устройства — отказ от ее идеологии, правовых и политических институтов в период перестройки (1985–1990) и, как результат, — распад СССР в 1991 г.

Идеология и программа политических реформ периода оттепели (1961–1964)

Интуитивное ощущение необходимости «переучреждения» советских республиканских институтов формируется в эпоху десталинизации конца 1950‐х — начала 1960‐х гг.[1847] Главная особенность несостоявшейся Конституции 1964 г. заключается в стремлении юридически оформить и кодифицировать идеологические изменения периода оттепели. Эти изменения, связанные с ограниченной демократизацией однопартийного режима без отказа от его фундаментальных основ, нуждались в легитимации и правовом выражении. Выход был найден в идее возврата к истокам коммунистической идеологии, так называемым «ленинским нормам», представленным якобы в первых советских конституциях, но искаженным и утраченным будто бы в период сталинизма[1848].

Попытка конституционализации коммунизма связана в целом с поиском альтернативы модели сверхцентрализованной машины государственного управления, сбои которой стали ощущаться уже в послевоенный период, когда (в 1946–1948 гг.) началось закрытое обсуждение новой редакции партийной программы и конституционной реформы, направленной на осторожную дебюрократизацию системы. Идея зафиксировать коммунизм в конституционном праве была публично выдвинута Н. С. Хрущевым по итогам победы над сталинистами на XXI съезде КПСС (1959 г.). Работа над проектом новой Конституции, начавшаяся с 1961 г., завершилась подготовкой ее проекта в 1964 г.[1849], но была приостановлена более чем на десятилетие после свержения Хрущева Октябрьским пленумом ЦК КПСС 1964 г. Хрущев был отстранен от власти, и вопрос о Конституции оказался отложен более чем на десятилетие. Данная уникальная попытка юридически зафиксировать коммунистическую утопию определила основное противоречие Конституции Хрущева, но одновременно — интерес обращения к представленной модели переустройства советской системы — модели, ставшей затем импульсом идеологии перестройки М. С. Горбачева.