Решающие победы Красной Армии над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции

28-я дивизия, прославившая себя в 1918 году в боях за Казань, Сарапул и Ижевск, показала стойкость и героизм и во время оборонительных боев в марте — апреле 1919 года. Боевые заслуги дивизии были высоко оценены Советским правительством. Председатель ВЦИК М. И. Калинин во время своего пребывания на Восточном фронте через командование армии выразил от имени ВЦИК благодарность бойцам и командирам 28-й дивизии.

«Считаю своим долгом, — писал М. И. Калинин, — довести до сведения Рабоче-Крестьянского Правительства о геройских и самоотверженных боях славной дивизии.

Слава героям красы и гордости нашего Социалистического отечества!» [170].

Успешные действия 28-й дивизии, поддержанные Волжской флотилией и высаженным ею десантом в тылу противника, позволили развернуть наступление на всем фронте 2-й армии.

Волжская флотилия, нанеся поражение колчаковской речной флотилии и обеспечив форсирование советскими войсками реки Вятки, активно помогала их продвижению вдоль Камы. Белогвардейская флотилия под ударами советских войск была вынуждена отойти в верховья Камы.

25 мая, когда войска Южной группы развернули победоносное наступление в сторону Уфы, части 28-й дивизии заняли Елабугу, а 2 июня — Сарапул, важный пункт в среднем течении Камы на екатеринбургском направлении. Потеря Сарапула была настолько неожиданной для колчаковцев, что они, отступая, не успели повредить железнодорожные пути. Стремительное продвижение советских войск, охваченных наступательным порывом, не задержала даже такая широкая водная преграда, как Кама. Быстро переправившись на лодках и паромах на левый берег, советские части прочно заняли там плацдарм, создав угрозу правому флангу Западной армии, отступившей за реку Белую.

Успешное наступление 2-й армии быстро сказалось и на положении 3-й армии. Последним успехом белогвардейцев на этом направлении был захват Сибирской армией 2 июня Глазова.

6 июня В. И. Ленин, выразив опасение относительно возможности движения колчаковцев на Вятку для прорыва к Петрограду, дал указание Реввоенсовету Восточного фронта обратить серьезное внимание на положение под Глазовом [171].

Войска 3-й армии, усиленные прибывшими пополнениями, перешли в наступление, и 13 июня Глазов был освобожден. Правофланговые части 3-й армии, начавшие наступление одновременно со 2-й армией, тоже вынудили белогвардейцев начать отступление.

В это время 28-я дивизия продолжала стремительно наступать вдоль правого берега Камы и, сломив упорное сопротивление колчаковцев, к исходу 7 июня совместно с другими частями освободила Ижевск с его крупнейшим на Урале оружейным заводом. Вслед за этим советские войска заняли Воткинск, где белогвардейцы перед оставлением города учинили зверскую расправу над рабочими.

К концу июня войска Северной группы Восточного фронта подошли к Каме от Сарапула до Перми, обеспечивая себе выгодное положение для форсирования этой реки и удара в направлении центра Урала — Екатеринбурга.

Переход войск Восточного фронта в контрнаступление севернее Камы имел одним из своих важнейших результатов окончательный провал плана интервентов соединить свои войска, действовавшие на севере, с колчаковским фронтом.

Империалисты Антанты не хотели примириться с этим. Когда колчаковская армия потерпела поражение не только на центральном направлении, но и на северном участке фронта, руководители Антанты решили снова использовать находившиеся еще в Сибири чехословацкие войска.

Правда, после понесенного осенью 1918 года поражения на Волге чехословацкие части уже не представляли надежной боевой силы. Чехословацкие солдаты начали понимать истинные цели, ради которых английские, французские и американские империалисты держали их в Сибири. Они открыто отказывались участвовать в боевых действиях против Красной Армии и все настойчивее требовали отправки на родину. Интервенты вынуждены были отказаться от использования чехословацких солдат в операциях на фронте. Тем не менее их продолжали держать в тылу колчаковских армий, поручив им охрану Сибирской магистрали. Однако и здесь эти войска показали себя малонадежными; все чаще чехословацкие солдаты отказывались вести борьбу с партизанами.

Командующий американскими войсками в Сибири Грэвс еще в конце марта 1919 года писал в Вашингтон:

«Чехословацкие офицеры желают остаться сколько необходимо под руководством союзников для выполнения задач, которые они преследуют, но армия хочет только одного — вернуться на родину, не считаясь ни с какими другими обстоятельствами. Если не будут приняты меры к урегулированию создавшегося положения, то чехи могут оказаться скорее угрозой, чем помощью в Сибири» [172].

Эти опасения американских интервентов усилились, когда колчаковская армия откатилась к Уфе. Поражение колчаковцев сильно отразилось на настроении чехословацких солдат. Руководитель американской железнодорожной администрации в Сибири Стивенс сообщал 13 июня Лансингу, что положение с чехословацкими войсками чрезвычайно серьезно.